Студентки молчали.
– Вот непонятливые! Головушки-то напрягите, дубинушки мои стоеросовые, – возмутилась Доля. – Юмор и ирония – это главное оружие мужчин. Можно сказать: колюще-режущее. Им испокон веков пользовался как раз таки сильный пол. И часто это оружие было направлено на нас, женщин, – в руках у Доли появился длинный меч с рукоятью, украшенной затейливыми рунами. – И как можно обезоружить молодца с таким мечом-кладенцом?
– Воспользоваться таким же оружием? – неуверенно спросила Дейна.
– А чего робеем? – пропела Доля. – Все правильно. Если юмор – это меч, то супротив одной доброй шутки мы должны выставить другую, еще краше. И тогда, девочки, мужское-то оружие – ррраз! – меч в ее руках съёжился и усох на глазах.
Студентки расхохотались.
– Сами видите, что с мужчиной добрая шутка делает, – улыбнулась Доля. – А теперь серьезно: рассмешить дракона очень сложно. Он не просто мужчина. Он, почитай, без пяти минут Божество Фатумор. Живет на свете долго, повидал столько, сколько вашим прекрасным очам и не снилось. Да и с чувством юмора у драконов не очень хорошо – натура у них такая, шибко сурьёзная, к зубоскальству и потехе не склонная. Поэтому думайте, девицы красные, крепко думайте, чем дракона можно потешить да развеселить. До вечера у вас есть время. Идите и придумайте забористые шутки да искрометные веселушки. И да будет к вам милостива Судьба!
Из кабинета Доли я сразу помчалась в библиотеку.
– Что-то вы к нам зачастили, – проворчал Многотомиус Затрёпанный, шелестя страничками бумажного тела.
– У меня проснулась тяга к знаниям, – тяжело вздохнула я. – Вот прям покоя не дает. Я даже кушать не могу, так учиться хочется.
– Ужас! – закатил глаза Многотомиус. – Подобные метаморфозы вызывают у меня тяжелейший когнитивный диссонанс.
– Сама в шоке, – тяжелый вздох вырвался из моей груди.
– А не подскажете ли вы, мудрейший и просвещенный из просвещенных, где бы нам раздобыть сведения чрезвычайно деликатного свойства о том, как рассмешить дракона? – Нистар вылез из браслета и подключился к лизанию филейной части книжного червя.
– Как рассмешить дракона? – Многотомиус задумался. – Даже и не знаю, чем вам помочь. Драконы почти напрочь лишены чувства юмора. И я даже не припомню, где бы могли содержаться подобные сведения.
– Как же? Быть не может, чтобы вы чего-то не знали! – дракоша в волнении прижал лапки к груди. – Ваша глубочайшая мудрость стала притчей во языцех…
– Притчей в чем? – шепотом переспросила я.
– Помолчи! – прошипел дракоша. – Притча во языцех – это то, что всем известно. Так о чем это я? Ах, да! Ваша мудрость неисчерпаема и настолько глубока…