— Ничего не бойся, Дженни, я сделаю им «внушение» и они тебя не тронут. Я вернусь, слышишь? — он легонько тряхнул меня за плечи, потом обнял, по-родительски чмокнул в щечку и попрощался.
Неделю меня никто не трогал. Но через неделю Макс не вернулся, я знаю, не потому, что не захотел, потому, что не смог оставить беспомощного человека, свою маму, каждый сделал бы также на его месте.
Сначала злопыхатели стали подшучивать, и издевательски намекать, что «придется поменять папочку». Но Александр Валерьевич, штатный врач, прикрикнул на них:
— Заткнитесь! — парни замолчали и отвратительно посмеиваясь ушли, не желая «мешать».
Александра Валерьевича боялись все, была причина. Он мог, например, подсыпать какую-нибудь дрянь в еду непослушному, неугодному ему человеку, или вколоть транквилизатор сопротивляющейся его приставаниям девчонке. Надо сказать, что ему не часто кто-то сопротивлялся, ввиду его весьма привлекательной внешности: атлетичная фигура, темные, чуть волнами волосы, красивые карие глаза, томный завораживающий голос, но, в то же время, веяло от него какой-то опасностью, коварством, к тому же из-за дурной славы не многие решались на «отношения» с ним.
— Ну что, не вернулся твой Макс? — пауза — И не вернется. У него теперь другая жизнь. — Александр говорил спокойно, вкрадчиво, растягивая слова. — Но ничего, теперь я о тебе позабочусь. — он подошел ближе, оглядел каждый сантиметр моего тела и уже протянул руку, но тут в зал вошли два воспитателя, обсуждая насущные проблемы.
— Зайдешь ко мне в десять, — сказал он громко, и тише добавил: — сегодня, — и опять громче: — у тебя две прививки не сделаны, опять проболела!
Со стороны казалось, что врач просто сказал воспитаннице детдома зайти с утра сделать недостающие по графику прививки, слово «сегодня» никто не слышал. Я поняла, что нормально жить он мне не даст, и уже сегодня ему не терпелось начать.
До десяти оставалось шесть часов, а до отбоя пять. Я пошла к одной из подруг и попросила у нее спортивную сумку, Настю иногда забирала к себе тетя, так что сумка ей была нужна, Настя сразу отдала сумку, грустно глядя на меня:
— Я тебя больше не увижу, да? — тихо сказала она, так, чтоб никто не слышал.
— Почему, Настена? Да я просто на время беру, отпросилась в бассейн, Макс дал немного денег, хочу поплавать, расслабиться. — я попыталась соврать, но получилось как-то неискренне, сумку я конечно собиралась вернуть, как только нашла бы Макса.
— Брось, весь детдом шушукается, что Валерьич на тебя глаз положил. Да и Макса нет, тебя без него никто не отпустит. Ты не думай, я никому не скажу. На вот, возьми, тебе сейчас нужнее. — она протянула руку, и в зажатом кулаке я увидела деньги.