Тяжело выдохнув и набравшись храбрости шагнула к голгофе и села рядом. Взгляд ярких глаз испепелял мои внутренности, поэтому пришлось повернуть голову к Егору и мило улыбнуться.
В ответ схлопатала продавливающий взгляд неоновых глаз. Взгляд сверху вниз, взгляд внутрь- будто он меня сканировал.
Не услышала ни "привет", ни "как дела". Егор выжидательно молчал.
Снова отвернулась, выудила из сумки ноутбук. И тут Егора прорвало.
— Кошкина, у нас препод — профессор Преображенский по гражданскому праву, ведёт по старинке, начитывает лекции, а ты их записываешь в тетрадку своей красивой рукой. Кстати, сегодня ночью мне понравились твои руки. Они мягкие, нежные, как и твои влажные чувствительные губы. Всю ночь о них мечтал, представляя…
У меня на загривке шерсть встала дыбом, вернее волосы, и я зашипела как разъярённая кошка в сторону Егора:
— Прекрати! Храни свои мысли подальше от меня! Понял! Если ты проводишь со мной ночи во сне, то это не моя проблема, а твоя!
— Малышка, оставь свой "праведный" гнев и ор для других, а со мной разговаривай как положено девочке Запасных! Усекла?
Я вцепилась в тонкое запястье Мажора, когда в аудиторию вошел профессор Преображенский, бравый старичок лет семидесяти пяти, с гладко выбритым лицом и выкрашенными редкими волосами.
— Кошкина, оборзела? Ночью кочевряжилась, ломалась, а теперь сама лезешь ко мне? — нарочито грубо поинтересовался Мажор.
— Какой ночью? Ты ошалел от больших денег? Я спала в постели.
— В общаге тебя не было, — прошептал Мажор, бросая на меня ледяной взгляд.
Я оставалась неприступная как скала. Конечно, я не могла допустить, чтобы Клим подтверждал моё алиби. Никто ни поверит, что молодая женщина просто так спала в квартире с молодым здоровым мужчиной! Но я стояла и буду стоять на своём, утверждая, что нигде не шлялась ночью.
Главное сейчас владеть лицом! Получалось с трудом. Мне шили братьев Запасных и ночную прогулку "неведомо-незнамо" где и с кем!
Препод давно диктовал лекцию, поэтому я схватилась за ручку и попыталась записывать.
— Твою мать! — стержень закончился. Явно не рассчитывала, что придётся архаически писать на бумаге.
— Диана, запиши на мобильный, дома перепишешь, — по-дружески подсказал голубоглазый.
— Спасибо, — я положила мобильный на стол и включила запись.
Минут через десять внимательный взгляд профессора закружил по моему скучающему лицу, как ворон над Сергиевой Лаврой.
— Дамочка, почему Вы не записываете? Вам неинтересно?
Я привстала с места, и попыталась оправдаться:
— Профессор Преображенский. — На этих слов аудитория взорвалась смехом. Преодолевая шумовой барьер, я продолжила: — я записываю лекцию на телефон, потому что у меня закончился стержень в ручке.