- То, что у неё нет матери - это большая удача! - рявкнул Натаниэл, оборачиваясь.
От неожиданности Валери попятилась, испугавшись выражения его лица и той ненависти, что сверкала во взгляде.
- Но... - она отступила ещё на шаг, - но ведь девочка ни в чём не виновата!
Нэйт в один прыжок преодолел разделявшее их расстояние и схватил Валери за локоть.
- Леди Валери... Примите мудрый совет... Никогда не лезьте в это дело! - прорычал он, но увидев ужас в её глазах, вдруг взял себя в руки.
От этой мгновенной смены настроения мужа, Валери испугалась ещё больше.
- Но девочка...
- Вы сами ещё девочка, - мягко сказал он, отпуская её руку, но оставаясь совсем близко, - и не дай Боже вам повзрослеть так же быстро, как и мне. В один миг преодолеть этот момент. Войти в комнату юношей, а выйти старцем...
Его голос звучал мягко, но в нём слышалась скрытая боль и угроза. Валери попыталась отступить, но Нэйт последовал за ней.
- О чём вы говорите,я не понимаю?! - испуганно прошептала она.
Её ноги увязли в мокром песке, а волны намочили платье, от чего оно стало тяжёлым и тёмным.
Заметив, что Валери намочила подол, Нэйт потянул её за руку, привлекая к себе.
- Не бойтесь, Вайолет, - сказал он, целуя её руку, - и не стоит волнам позволять портить одежду. Эта история вас совсем не касается. И чтобы сделать вам приятное, я завтра же приду в детскую!
фаджа - традиционный ирландский картофельный хлеб.
«Можно ли ненавидеть мертвецов?»
Такой вопрос задавал себе Нэйт, глядя на спокойное лицо своей юной жены, что спала рядом,но жестокая память подбрасывала ему совсем другие черты той, что много лет назад делила с ним ложе. Да и не только ложе, но и жизнь,что она забрала с собой на тот свет.
Натаниэл не жил ни дня с тех пор, как умерла Эмма, и до той секунды, когда Господь сжалился над ним и послал ему ангела, его Вайолет. Сделал Господь это весьма странным образом, но пути Господни неисповедимы... Ведь именно леди Валери внесла свет в темноту его жизни. И любовь во мрак его души, отравленной ненавистью, смертью и тоской. Он должен пестовать этот свет, что разрастался, когда она была рядом,и мерк, когда она была далеко. Он должен пестовать и растить его, заставляя даже мысли о Валери играть на руку силам добра.
Её льняные волосы разметались по подушке, но он видел совсем другие волосы. Золотистые локоны Эммы. Те самые, что он так любил пропускать сквозь пальцы, считая себя самым счастливым человеком на свете. Те самые, что, липкие от крови, снились ему миллионы раз, пока он прибывал во мраке ненависти и смерти.