— Очнулась, ну слава Великим Богам. Пейте, принцесса, это поможет прийти в норму.
Под нос суют деревянный кубок с мутной жидкостью. Но пахнет приятно: травами, мятой, кофе. Кручу головой, страшно пить непонятно что. А если хотят отравить?
Но в меня буквально вливают напиток. Горячий и сладкий. Кручусь, не желая поддаваться. Что со мной собираются сделать. А если… Если похитили и теперь хотят продать в рабство?
Кто все эти люди? Что они тут делают? И как на мне оказалось это глупое пышное платье? Одни вопросы, а ответы давать мне никто не спешит. Стоит мне открыть рот и начать говорить, как мне подталкивают ещё какие-то отвары.
— Отпустите меня!
Кричу, но голос словно сорван. Прокашливаюсь, давлюсь отваром. И от меня отходят, возвращая личное пространство. Несколько секунд тишины действуют отрезвляюще. Голова понемногу проясняется, накатывает спокойствие. Сначала выяснить всё, а потом уже паниковать.
— Нужно выпить ещё, — старичок протягивает новый кубок, только теперь железный. Или серебряный? — Не такое приятное, но магический фон придет в норму.
Какой фон?!
— Оставьте нас, мастер Архиер. Она выпьет, а после я узнаю, как моя дочь оказалась в Туманном лесу! Кто упустил из виду принцессу?!
Голос моего «отца» наполнен злостью и решимостью, таким только смертный приговор выносить. И кажется, остальные это тоже понимают. Потому что девушка за секунду исчезает из комнаты, оставляя дверь открытой. А мастер — старичок со странным именем двигается куда медленней, но всё-таки оставляя нас наедине.
— Простите, — подаю голос, не желая вызвать на себе гнев мужчины. — Думаю, тут ошибка. Маленькая, такая, незначительная…
Замолкаю, подбирая слова. Сердце колотится в груди, мне жутко душно. И страшно, что как только я всё объясню, то меня просто выгонят. А если меня снова начнёт шатать, станет плохо? Куда я пойду?
Сжимаю дрожащие пальцы в кулак, кусаю губу. Заставляю себя медленно дышать, чтобы не поддаваться панике и не творить глупостей. Мне хочется закончить этот разговор, потому что отца у меня нет.
И слышать «доченька» от незнакомого мужчины — мучительно больно. Не хватает воздуха, хочется кричать и послать всех подальше. Шутка затянулась, мне не смешно.
— Я не ваша дочь! Вижу вас в первый раз!
Произношу сдавленно, желая просто вернуться домой. Смотрю на этого мужчину: взволнованного, на грани паники. По лицу этого не видно, но взгляд бегает из стороны в сторону. А зрачки настолько расширены, что почти не видно карего ободка.
Мужчина подбирается, внимательно осматривает меня. Кивает, что-то решив для себя. А я просто жду, что он скажет дальше. Откидываюсь на твердые подушки, рассматриваю сломанные ногти.