Я незаметно кивнула.
— Хорошо, но пойдем после вашей игры.
Да она издевается. Я подошла к диванчикам возле окон, наблюдая за залом. Проигравшие ругались, пили и делали ставки на тех, кому удалось выжить.
— Тут дверь. И здесь тоже дверь, — ткнула черным пальцем призрак. — Как ты рисуешь?
А что она хотела? Чтоб я план дома во всех форматах изобразила? Я и так старалась провести ровные линии.
— Что за дырка вместо двери, а почему черточка косая. Что ты здесь поймешь? — трындел мне на ухо заказчик. Именно так я сейчас и представляла себе Чарнизу. И так хочется ее треснуть, хоть она рядом сидит. Итак, я нарисовала приблизительный план выхода из игрового зала и нужного этажа.
Черчение хоть немного отвлекало от игры.
Еще бы Виктор вернулся. Уже закончилась первая игра. Довольно быстро.
Амелия подошла ко мне с бокалом, села на Чарнизу, пытаясь заглянуть в дневник.
— Развлекаешься? — спросила она.
— Ага, — ответила ей, улыбнувшись.
— Добрый вечер, юные леди, — послышался приятный мужской голос.
Я подняла глаза и увидела герцога Верстебругера, стоящего рядом с нашим диваном. Женская ручка сжимала его локоть, а ее хозяйка смотрела в пол, будто там что-то интересное.
— Здравствуйте, герцог Верстебругер, — Амелия подскочила, а я встала вместе с ней. — Позвольте представить — Светлана Коргар, сестра братьев Коргар.
— Вероника Прыльяж, моя невеста, — он показал рукой на девушку рядом с собой.
Точно! Мы же ради нее сюда пришли.
Да, сказать, что невеста счастлива — ничего не сказать. Они еще немного постояли рядом с нами. Амелия поболтала с Верстебругером, и тот ушел. Вероника так и не произнесла ни слова. Она больше напоминала куклу или игрушку на веревочке, которую водили за собой.
— Порочный мир, порочное общество, — заскрежетала Чарниза на ухо. — Печально все. Но думаю, все изменится, когда мой сын взойдет на трон.
Ага, прям один человек способен изменить все. Без поддержки ее сыну ничего не светит. Тем более, если тут собралось все высшее общество, которое поддерживает политику нынешнего правителя, то им какой-то пришлый будет до одного места.
Происходящее превратилось для меня в просмотр фильма. Я-то понимала, что это живые люди, но легче отстраниться от этого. Надо дождаться только подходящего момента. Фигура Виктора мелькала в толпе. То он отходил с кем-то разговаривать возле стола, не теряя приветливой улыбки, то оказывался у стены с какими-то дамами.
Амелия уже отошла от меня, а я продолжила рисование. Неинтересный я собеседник.
— Блонди, ты как? — услышала голос Виктора, когда дорисовывала очередной коридор. Чарнизе оказалось важным, чтобы на чертеже было указано местоположение каждой картины.