Свете ничего не светит. Ну и ладно. У меня есть ингредиент. Я даже украдкой грудь прощупала — не потеряла ли.
***
Но домой вернулись в целости и сохранности. Поначалу Верстебругер не хотел никого выпускать. Хотел докопаться, кто это сделал. Но не смог. Все-таки против такого количества недовольных клиентов не попрешь, ему пришлось заткнуться и отпустить всех. Даже на меня никто не обращал внимание. Пришли к версии, что тот, кто забрался в дом — умер. Охранную систему не пройти без подготовки. Тем более такой девушке, как я. А учитывая, что она была установлена техническим путем, то светило бы владельцу дома… В общем, много чего светило. О чем ему тонко намекнул Виктор. Не знаю, о чем они говорили, но домой мы отправились с дочкой Прыльяжа.
А вот дома…
— Чего ты лежишь на кровати? Почитай дневник, — сказала Чарниза.
Я почувствовала, как на меня сверху что-то упало. Уже и поваляться всякие призраки не дают. И теперь она умеет двигать предметы. Призрак прошел апгрейд.
Я и так наматываю на маховик репрессий собственную глупость.
— Я же жизни могла лишиться.
— Ой, будто твоя жизнь много стоит.
— Но это моя жизнь. И она мне дорога, а остальным я ничего не должна.
Да, ей не понять, как нам прививают ценность жизни. Мне двадцать пять лет, и то, что я сделала пять часов назад, до сих пор в голове не укладывается.
— У вас все такие неженки в том мире?
— Мы не неженки.
Я честно держала себя в руках, но, когда оказалась здесь, в особняке Коргаров, меня прорвало. Я спряталась под одеяло, словно в кокон. Это какой-то кошмарный сон. А перед глазами лазеры и падающие балки.
Кровать прогнулась.
— Да отстань ты от меня! — крикнула на Чарнизу.
Надоела, что не дает покоя.
— Светлячок, тебе надо поесть, — раздался строгий голос Дмитрия.
Я схватилась за одеяло, когда он попытался его сдернуть.
— Я не хочу, — закуталась вновь, как в гнездо. Только нос высунула, чтобы дышать стало легче. Сама уставилась на черное пятно на полу, куда я успела спрятать кулон. Дневник лежал где-то на кровати.
— Что это было там? — тихо сказал он, но слова прозвучали настолько резко, будто ножницы разрезали бумагу.
— Ничего, — ответила.
— Светлячок, от ничего дома не рушатся. Зачем ты полезла?
Меня начали тормошить. При чем делали это за то место, что вечно жаждало приключений!
— Дура потому что, — рявкнула, немного высунувшись, а потом добавила тихо: — Не должно быть таких игр.
— И ты решила погеройствовать?
Да, решила. Может, у меня и вовсе комплекс супермена! Всех спасать, всем помогать. Или нечто большее? Ведь я всегда помогала сестре и спасала сестру. А какой был первый порыв тогда, когда я услышала правила игры? Мне захотелось спасти Дмитрия. Это так просто. Я спасаю тех, кто мне близок и дорог. Только с ним у меня баш на баш. Он спас жизнь мне — я спасла ему. Все честно. Никто никому ничего больше не должен. Точнее, часть меня, отвечающая за совесть, так твердила.