В этот момент мужчина искренне понимал своего напившегося друга. В том случае все было не так печально, однако тоже не весело. Принц медленно вышел из ванной и так же медленно подошел к своей постели, сел на нее, а затем и лег. Невидящим взглядом стал гипнотизировать потолок. Да, похоже теперь за свое счастье придется очень долго бороться.
Сможет ли принц на время отбросить свою гордость ради завоевания дамы сердца? Сможет… и даже ради чего-нибудь менее существенного. Потешить свое самолюбие, ради потехи или долгожданной награды. Однако иногда одно слово «прости» бывает сказать сложнее, чем сочинить тысячи дифирамбов в оправдание себя любимого. Признавать собственные ошибки всегда намного сложнее, нежели очернить ближнего во имя процветания собственного эгоизма.
В Кайле боролись ангел и бес, которые все никак не могли прийти к обоюдному согласию. Избалованный принц Аранэль считал, что нечего ему унижаться ради какой-то женщины. Лакей Кайл же всеми силами стремился к Жаклин. И, если честно, он уже давно победил, потому что его визави остался в прошлом.
Глава 12. Люби меня, люби… Не исчезай, я умоляю!
В холле нас встречала вся семья. На глазах у мамы были слезы радости, отец же, по-видимому уже что-то знал и потому был предельно сосредоточен на собственных мыслях. Его взгляд выдавал легкое беспокойство, природа которого мне была прекрасно ясна. Уж что-что, а гнев короля боялись накликать на наш род абсолютно все, кто присутствовал здесь и сейчас. Но гораздо больше я боялась своего родителя, который легко мог организовать прилюдную порку. При этой мысли казалось настоящим благом то, что мы с сестрами проживаем в самой глубинке.
— Девочки, а почему вы втроем? — недовольно проговорил отец вместо приветствия.
— Потому что мне дали некоторое время на то, чтобы свыкнуться со своим новым положением, — гордо подняв голову, спокойно ответила я. — Принц Аранэль был настолько любезен, что позволил мне попрощаться с отчим домом.
— Иди за мной, — кивнув каким-то своим мыслям, проговорил Маркус Виар. — Поговорим в кабинете.
— Да, отец.
Глава рода развернулся и направился в хорошо знакомом мне направлении. Тяжело вздохнув, я двинулась следом. Старалась ни на кого не смотреть, чтобы лишний раз не расстраиваться. Если отделаюсь нотацией — это будет просто чудесно. Если нет — придется совершить побег во имя сохранения собственного достоинства.
— Входи и присаживайся, Лина, — спокойно проговорил отец, открывая передо мной входную дверь своего кабинета.
Смиренно опустила взор и прошла внутрь светлого, выполненного в пастельных тонах помещения. Несмотря на то, что к составлению интерьера мама основательно приложила руку, мне было здесь некомфортно. Скучно и навевало массу неприятных воспоминаний.