— Госпожа, вам послание, — в комнату вошла Саманта, неся в руках конверт.
Я как раз закончила собираться и хотела спуститься вниз, но пришлось отложить это и взять конверт. Увидев почерк, едва не смяла его.
«Эмили, давай встретимся с тобой и поговорим. Я не могу жить без тебя. Буду ждать в три пополудни на старой площади. С Любовью, Даниил».
Прочитав, я все же скомкала бумагу и выкинула её в мусорку.
— Принеси мне завтрак в комнату, — приказала служанке, желание видеть родных пропало вместе с настроением.
Саманта удалилась, а я села на кровать и попыталась успокоиться. Лекарь предупреждал меня, что сильные эмоции могут вновь заставить меня оказаться на лечении. И хорошо, если я не успею нанести кому-то вред. Пришлось применить дыхательную гимнастику, которой меня учили. И она помогла. А вот мысли о Данииле никак не отпускали. Он успел достать меня до печенок. И ведь совсем недавно я мечтала стать его женой, родить детей. Боги, куда смотрели мои глаза?
Через пару минут вернулась Саманта и поставила поднос с завтраком на стол. Сегодня меня ждала овсяная каша с кусочками фруктов, травяной отвар и несколько булочек с корицей. М-м-м… последние я люблю больше всего. Впрочем, к сладкому я всегда была неравнодушна. Съев кашу, сделала несколько глотков напитка и почувствовала странный привкус. Он показался мне знакомым, но я никак не могла понять откуда. Чтобы не рисковать, решила отставить кружку и практически тут же почувствовала, что тело меня не слушается. Что? Что происходит? Попыталась встать, но не вышло.
— Госпожа, с вами все в порядке? — поинтересовалась Саманта, но я не смогла ничего ответить. — Хм, похоже, подействовало, — голос горничной изменился, и я услышала в нем злые нотки. — Отлично. Вставай, — приказала она и я послушалась. Точнее, мое тело. — Сейчас мы с тобой прогуляемся. Если кто-то спросит, то ты идешь на прогулку.
Тело послушно взяло шляпку, поправило волосы, и мы стали спускаться вниз. Мне стало страшно. Только сейчас до меня дошло, что за привкус я ощутила в чае. Это была настойка Репейка. Она подавляла волю, и при этом тело слушалось того, кто дал настой. И я прекрасно осознавала, что в данный момент ничего сделать не могу. Сопротивляться этому действию бесполезно. Только менталисты не поддаются влиянию настоя. А эмпатия не является исключением. Поэтому в данный момент я словно смотрела на себя со стороны.
— Дорогая, ты куда-то собралась? — поинтересовалась матушка, увидев меня.
— На прогулку, — мой голос звучал спокойно и глухо. И похоже, она не заметила никаких изменений в моем поведении.