Подозрения, которые неясной пеленой крутились у меня в голове стали вполне чёткими, когда на самой окраине города мотоцикл всё-таки сдох и остался без капли заряда.
— Где здесь поблизости можно его зарядить? — я осматривал округу в поисках чего-нибудь походящего.
— Нет, — ответил Сид.
— Позвоню Ксану, — я уже достал телефон из кармана, но и тот повторил судьбу аккумулятора чоппера. — Сука, тоже сел.
— Есть тут одно место, где можно переждать пурпурный день, — сказал Сид после того, как я перестал ругаться себе под нос. — Только нужно мотик туда дотолкать.
— Сильно далеко? — я с надеждой взглянул на него.
Одним взглядом Сид указал на несколько одиноких домишек чуть вверх по холму и туда с довеском в виде мотоцикла предстояло топать достаточно долго.
— Похоже, что вариантов у нас немного, главное, дойти до восхода.
— На это есть все шансы, — хмыкнул Сид и встал с чоппера, чтобы толкать. — Берись давай, это будут долгие пара километров.
Путь в горку показался мне просто невероятно долгим, над горным хребтом уже занимался пурпурный рассвет. Когда дорога выровнялась, Сид кивнул на маленькую хибарку метрах в трёхстах от нас.
— Давай, немного осталось, — сказал он, когда мы приблизились ещё метров на пятьдесят.
— А его тут бросить нельзя? В пурпурный день вряд ли кто-то выйдет из дома, чтобы угнать твой тарантас.
Честно признать, я малость запыхался, пока мы тащили на себе вес чоппера. Налегке бегать было куда приятней.
— Не ной, пришли уже.
До хибарки с заколоченным окном мы добрались, когда я увидел первый отблеск лучей Аэстеса. Мотоцикл мы всё-таки оставили на улице и ввались внутрь.
За дверью домик выглядел примерно также, как и снаружи — брошенным. Ничего не говорило о том, что здесь может кто-то жить. Разве что на чуть покосившуюся кровать были навалены вещи, и вроде имелся даже матрац.
Сид прошёлся в сумраке, подсвечивая «убранство» фонариком и нашарил на одной из полок стеллажа в левом углу лампу. Я почти сразу узнал в ней керосинку.
— Так будет получше, — Сид поставил лампу на тумбочку у кровати и сел.
— И чья это халупа? — я оглядел комнату ещё раз. — Может, хозяин скоро вернётся.
— Моя халупа, — сразу же ответил Сид. — Дом родной.
— Как-то очень уныло, — негромко произнёс я.
— Думаешь, я тут часто бываю?
Сид отполз по кровати к стене и достал из внутреннего кармана куртки мятую сигарету. Я никогда не курил, но запах дыма почему-то показался куда более приятным, чем обычный табачный.
— Что застыл? Тоже нужно? — Сид снова полез в карман.
— Нет, откажусь.
Я поискал глазами, куда ещё можно присесть, но ничего подходящего, кроме этой покосившейся кровати, больше в комнатушки не нашлось. Осознание, что нам придётся тут куковать до заката Аэстеса, сильно нервировало.