Я швырнул башку вендиго в сторону, резко развернулся, выпуская фантомные когти, опутывающие пальцы и кисти рук чёрной тьмой. Скрестил руки перед лицом, упёрся ногами в землю покрепче и приготовился.
Яркий сгусток прилетел в меня через секунду. Боль прошибла руки и рёбра. Я резко выдохнул, перед глазами замелькали вспышки. Успел сгруппироваться. Потом появилась резкая боль в спине — меня отбросило назад.
Улетев в ближайшее дерево, я сидел на земле, пытаясь поймать выбитый из лёгких воздух, но вдохи давались с трудом, боль молнией носилась по всему телу. Сука, пара рёбер точно сломаны. В глазах нет-нет появлялись тёмные пятна, а воздуха стало не хватать.
С трудом я запрокинул голову, постарался расслабиться и сделать вдох. Понемножку, постепенно, но нормально вдохнуть мне удалось. Голова кружилась. Тёплой струйкой по лбу стекала кровь — видимо зацепился за какую-то ветку во время полёта.
Небо становилось всё светлее, но, что самое паршивое — приобретало пурпурный оттенок, а это значило только одно — восход второй звезды. Вот это уже нехорошо. Эта мелкая тварь — второе солнце Ка́нтана, облучало с таким остервенением, что выжить после полноценной солнечной ванной даже такому, как я, будет сложно.
Я тихо простонал, пытаясь оглядеться вокруг — от снаряда ничего не осталось, похоже, он всё-таки был энергетическим. Черепушка вендиго валялась неподалёку. Надо срочно найти укрытие, пока пурпурная сволочь не устроило мне путешествие в ядерный реактор.
Голова тоже раскалывалась от боли, но я всё-таки вытащил из кармана на штанах смятую карту, чтобы найти ближайшее убежище. Бункеры для укрытия от излучения Аэстеса здесь и правда были раскиданы повсюду, и я искал глазами тот, до которого смогу успеть добежать. Переждать нужно четырнадцать часов и девять минут — ровно столько сейчас длился световой день второго солнца. Потом оно не взойдёт две недели.
Не став дожидаться, пока парень с пушкой пойдёт по моему следу, я встал. Ну, как встал — восстал, было бы точнее. Меня шатало из стороны в сторону. Всё тело безудержно болело, а я с собой не взял ничего обезболивающего. Когда я приучу себя брать всё необходимое с собой? Вот сейчас я даже не могу обработать царапины.
Руки, на куда пришлась часть удара, вроде остались целы. Хотя-я-я, я не мог знать этого наверняка. Сердце снова бешено стучало, пытаясь справиться с ситуацией, адреналин бил по вискам. Пока этот заряд бодрости не кончился, нужно скорее рвать когти из леса.
Когти, мать его. Я осмотрел руки и понял, что запаса силы на марш-бросок не так уж и много: когти стали не такими плотными и теряли цвет, а значит подпитки кровью монстра уже не осталось, как и моих собственных сил.