- И?
- Дурак! Только больше запутался, - ухмыльнулся лидер.
- А она?
- А что она? Понял, что я вовсе не так безразличен ей, как она старалась показать…
- Угу… Ладно, поживем – увидим! – решил Хосок.
На этом разговор закончился, тем более что они приехали к зданию Биг Хит.
2***
Девушка проснулась, как всегда, от резкого звонка будильника и, не открывая глаз, потянулась рукой к тумбочке, чтобы отключить его. Шесть часов. Все, пора вставать. Сегодня она работает на рыбном рынке Норянджин, а до него еще добираться на метро не меньше часа. Пока встанет, пока позавтракает, пока более или менее приведет себя в порядок, времени останется совсем мало. Поэтому Мэй Лин усилием воли заставила себя подняться и открыть наконец глаза.
В небольшой комнате было уже светло, поэтому она порадовалась, что сейчас лето и светает очень рано. Сунула ноги в старенькие пушистые тапочки, почти потерявшие свою первоначальную форму, но все еще спасающие ее ноги на холодном полу в зимнее время, рысцой побежала в крошечную ванную – скорее закуток, в котором едва помещался поддон для душа и раковина с унитазом. Но девушка привыкла жить так, она почти и не жила роскошно, если не считать тех нескольких лет в доме отца, после смерти мамы.
Положение в доме ненавистного папаши так тяготило Мэй Лин, что она не выдержала и сбежала, правда, вскоре была найдена ищейками отца и водворена обратно. Из чувства протеста пятнадцатилетняя девчонка порезала себе вены и, по счастью, вовремя была обнаружена старшим братом и отвезена в больницу.
У них были разные матери. Дон Гу рано был приобщен к делам банды отца и вырос человеком жестким, грубым и беспринципным. Однако к сестре испытывал какое-то необъяснимое чувство жалости и заботы. С тех пор девушка носила одежду только с длинными рукавами – не хотела, чтобы окружающие видели белые рубцы шрамов на ее запястьях.
По сути, после смерти мамы он был единственным человеком, которого она хоть как-то интересовала. Брат же помог ей потом, позже, когда Мэй Лин подросла, найти съемное жилье – дешевое, в небезопасном районе, однако же, там девушка чувствовала себя по-настоящему свободной. А когда брат еще и заступился за нее перед малолетними бандитами, промышлявшими на улицах района, задав им приличную трёпку, девушка и вовсе почувствовала облегчение.
Работы она не боялась и не гнушалась никакой, даже самой тяжелой и грязной. Поэтому деньги на рис и кимчхи у нее всегда были свои. Да и брат иногда подкидывал ей «спонсорские», как он это называл.
Поначалу Мэй Лин пыталась отказываться от его денег, но Дон Гу был непреклонен и сердился, когда она говорила, что справится сама.