Посмотрев через комнату на кровать, вижу наручники, все еще свисающие с изголовья, образы Джесси, впадающего в ярость, мгновенно начинают атаковать мозг. У этого мужчины проблемы — большие, неразумные, чертовы проблемы… с контролем… со мной.
Опустившись на колени, собираю осколки, несу их в ванную и высыпаю в мусорное ведро, после чего решаю принять ванну. Подхватив каллы, отчаянно нуждающиеся в воде, спускаюсь вниз.
На полпути слышу, как входная дверь тихо закрывается, и застываю на месте, наблюдая, как в поле зрения возникает Джесси. Он останавливается у подножия лестницы и смотрит на меня, красивое лицо ничего не выражает, а обычно яркие глаза немного остекленели. Не сводя с меня взгляда, он снимает пиджак и медленно расстегивает пуговицы рубашки. Освободившись от нее, он бросает ее на пол, и та присоединяется к пиджаку, далее следуют ботинки, носки, брюки и боксеры. Когда он отстегивает «Ролекс», мой взгляд останавливается на красных отметинах на его запястьях. Он бросает часы поверх кучи одежды. Я больше никогда не надену на него наручники.
— Ты и пальцем ко мне не притронешься, пока не скажешь, кто эта женщина. — На это могут уйти все силы, особенно если он начнет обратный отсчет или ударит по мне трахом в стиле Джесси, но я не отступлю.
— Я не знаю. — Его лицо совершенно бесстрастно.
— Так ты не просил Клайва не давать мне смотреть записи?
Он почти улыбается, но, должно быть, уже знает, потому что Клайв наверняка упомянул о моем любопытстве.
— Моя красавица безжалостна.
— Мой бог уклончив, — спокойно парирую я.
— Ава, если бы сейчас ты не была нужна мне в моих объятиях, я бы бросил тебе вызов.
— Но я тебе нужна, поэтому ты расскажешь.
— Я с ней спал.
Я не выгляжу удивленной, потому что уже и так это поняла.
— И для чего она сюда приходила?
— Потому что услышала о моем исчезновении. — Он не колеблется.
— И все? Она просто волновалась?
Он пожимает плечами.
— Да. Это все. А теперь иди ко мне.
О, ладно. Что я могу сказать? Я спросила — он ответил.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше?
Он пожимает плечами.
— Потому что в этом не было ничего особенного, пока ты не раздула из мухи слона.
Он начинает медленно подниматься по лестнице, совершенно голый и потрясающе шикарный, и, не останавливаясь, подхватывает меня, побуждая бросить цветы и обернуться вокруг его тела.
— Это ты раздул из мухи слона, уклонившись от моих расспросов.
Он не отвечает. А еще я хочу линчевать его за то, что он уничтожил мой день. Хочу топать и кричать в гневе, но не могу найти в себе ни сил, ни желания. Он ответил, и теперь я просто хочу, чтобы он был рядом. Разум затуманен, но тело пылает… из-за него.