То, что называют брачным периодом. Когда хочется одновременно свернуть тонкую шею и прижаться к ней губами. Выбираю второе, проводя языком. Тая дрожит, вскидываясь, реагирует на каждое движение.
И так сладко кричит, сжимая мой член в себе, что меня не хватает на долго. Стол скрипит, что-то с грохотом падает, но я слышу только сердцебиение своей Истинной.
Кончаю, сжимая зубы на метке. Обновляя её, ставя заново. Напоминая, кому именно принадлежит Куколка. Насколько нужна, до зуда под кожей и ревущего Зверя.
— Ненавижу тебя, — хрипит, смотря на меня своими глазами.
Настоящими, ведьмиными. Когда всю радужку затопило серебро. И словно блёсток насыпали, заставляя сиять. У Таи больше не видно зрачка, исчезает под настоящим цветом.
Говорят, что ведьмы пошли от демонов. Но ни один, блять, демон не мог подарить таких ошеломительных глаз.
— Твои глаза, — произношу довольно, получая полный спектр эмоций. — Такая красивая, куколка.
— Я… Сейчас.
Жмурится, стараясь выровнять дыхание. А когда снова открывает глаза, они привычного цвета. Смеси серого и оливкового, капли янтарного. Иногда кажется, что у неё меняется окрас. Как у хамелеона. И так же быстро Тая меняет свои эмоции.
— Все ещё самая красивая.
Не могу остановиться, сжимая ноги девушки. Не любитель слов, действия лучше говорят. Но когда Куколка реагирует лёгким смущением — охренительная реакция.
— Мне нужно привести себя в порядок.
— Рано, всё ещё хочу тебя, — тяну её ладонь, заставляя накрыть член. — Чувствуешь, как стоит? И ты ведь тоже хочешь. Да?
Веду пальцами по влажным складкам, размазывая своё же семя. Касаюсь клитора, заставляя девушку всхлипнуть. Податься вперёд, прося большего.
— Да, куколка?
— Да. Только… Я хочу медленно.
Будет ей медленно. Будто не понятно, что стоит попросить и я ей дам всё, что угодно.
Геката, пошли сейчас в меня молнию и прекрати всё. Потому что жутко стыдно. Мы едва не разгромили кабинет Татьи. И пусть она того заслужила, всё равно это неправильно.
Застёгиваю брюки, чувствуя влагу между ног. Тянущую пульсацию, напоминающую, что только что было. И злость на Берга улетучивается, кажется, ещё с первым оргазмом. Остальные два заставили окончательно простить этого грубияна.
— Помоги хоть поднять книги, — прошу, наблюдая, как Берг поправляет рукава. — Неудобно…
— Татья понимала, что творит. И знала, чем всё может закончиться. Так что это часть её наказания. Девчонка привыкла, что ей всё сходит с рук.
— Потому что твоя любовница?
— Потому что дочь Альфы. И ей только семнадцать, куколка.
Я застываю с бумажками в руках, смотря на мужчину. Сколько там лет Бергу? Тридцать? Тридцать пять? Я даже такой мелочи о нём не знаю. И если Татье семнадцать, то он может…