Кейси метнул в Грея убийственный взгляд, слегка смягчив его, прежде чем взглянуть на меня, затем он резко развернулся и зашагал в сторону отеля.
Грей повернулся так, что теперь я прижималась к нему спереди, а не сбоку.
Я посмотрела на него снизу-вверх.
И сразу поняла, что оно того стоило. Пережить эту сцену стоило того. И это было потому, что Грей не улыбался, не было ямочки, не было нежного взгляда, не было смеха, а лишь его глаза по-доброму смотрели на меня, но все равно, я знала, что оно того стоило.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я кивнула.
— В пять тридцать? — спросил он.
Я снова кивнула.
Вот тогда он улыбнулся.
О, да. Безусловно стоило того.
— Рад, что его дерьмо задержало тебя в городе, куколка, — прошептал он.
Я опять кивнула. Я тоже была рада. Очень рада.
Он поднял руку и приподнял мой подбородок.
Я перестала дышать.
Пожалуйста, поцелуй меня, пожалуйста, поцелуй меня. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поцелуй меня, монотонно повторял мой мозг.
— Увидимся в пять тридцать, — пробормотал он, на мгновение слегка сжав пальцами мой подбородок, а затем отпустил меня.
Я отодвинулась без всякого выражения и наблюдала, как он направился к своему грузовику, припаркованному на площади.
Затем я облизала губы, развернулась и отправилась в отель.
*****
Час спустя...
Я была в затруднительном положении.
Никаких связей. Никакого риска. Никаких корней. Разъезды. Отели. Бары. Никого кроме Кейси и меня.
Это означало, что я не знала, что делала.
Я никогда не была на свидании.
Я даже не знала, что такое ОВИВ.
Я лишь знала, что стейки были особенным блюдом. Мы с Кейси разорялись на них на дни рождения, Рождество и на День Благодарения. Мы копили (или я копила) деньги и спускали их на стейки. Никаких подарков. Просто единство душ, вкусная еда и тост, что мы протянули так долго, и еще один за надежду, что наше будущее позволит нам продолжать делать это.
Но сейчас, мне светило свидание.
С Грейсоном Коди.
И хотя я полагала, будет лишь одно свидание, но ради него я не хотела все испортить.
Но я и понятия не имела, что делала.
Кейси пялился в телевизор, ожидая, когда его девушка закончит работать, и игнорируя меня. Когда он желал затаить обиду, он мог обижаться столь долго, сколько хотел, и делал это, играя в молчанку.
Но, даже, если бы он не дулся, я вряд ли могла спросить его, что нужно делать на свидании.
Когда мы сбежали из дома, ему было семнадцать. К тому времени он был всего лишь на нескольких свиданиях. И с тех пор его свидания заключались в том, чтобы напоить какую-нибудь девушку в баре, затем залезть к ней в трусики либо в его машине, либо, пока я исчезала, он веселился в нашем номере отеля.