После ледохода опробовали обтянутую шкурами рамную лодку. Сначала никто не хотел садиться в гуляющую под ногами посудину. Но когда я смело уселся, и, гребя одним веслом, прокатился туда-сюда по реке, взяла весло и села в лодку Игра.
— Ну что, сестрёнка, на «раз-два»?
— На «раз-два», — дрожащим голосом повторила она.
Я оттолкнулся веслом от причала, — уложенных на край скалы двух тёсаных «полубрёвен», уложенных на сваи, и скомандовал.
— И раз, и два, и раз, и два.
Игра послушно опускала весло. Не прошли даром зимние тренировки на бревне.
— Табань, — сказал я, и лодка послушно развернулась почти на месте. — Ну вот, а ты боялась.
— Какой ты у меня, Урф! — Прошептала Игра. — Ты самый лучший. Только я всё равно боюсь.
— Это пройдёт, — довольно сказал я.
Лодка, или как называл её я — каяк, имела толстый «киль», состоящий из двух частей: внутренней и внешней.
К внутренней части киля крепились шпангоуты, утопленные в него на четверть. По бортам от носа до кормы проходили по три гнутых бруса, тоже утопленных в шпангоуты на четверть.
То есть, кожа лежала ровно, приклеенная и привязанная к раме ремнями. На первом снизу брусе лежали скамьи: две центре и по одной спереди и сзади. Лодка получилась вместимая, с высокими, чуть загнутыми внутрь бортами.
— И раз, и два, и раз, и два, и раз….
Я ускорил темп и командовал на один такт, то есть один взмах в секунду, и лодка быстро двигалась против течения. Грести было легко.
— Умничка, — похвалил я Игру.
Мы быстро скрылись за поворотом реки и легли в дрейф. Я положил весло и стал расправлять сеть. Примерно в том месте, где ставили и зимой, я аккуратно стал опускать главный якорь сети.
— Помогай!
Я опускал сеть в воду, а Игра перебирала сеть, чтобы та не запуталась, не зацепилась за борт, и не перевернула лодку. Первый в этом мире спуск сети за борт прошёл благополучно.
Вернувшись к причалу, мы привязались. Я вылез, а Игра вопрошающе посмотрела на меня. Срок крутился рядом, как собачий хвост.
— Вы катайтесь, но не потоните и других не потопите. Помните, чему я вас учил: прежде чем входить-выходить, надо что? — Спросил я.
— Привязаться к причалу.
Я махнул рукой.
Причал у нас получился отличный. Ещё зимой вставили заточенные снизу брёвна в продолбленные во льду лунки (по два на ширину причала) и глубоко вколотили их в дно реки. На лёд положили брёвнышки поменьше и закрепили их на сваях клиньями, а на них положили широкие доски.
Мы не стали пилить брёвна с учетом возможного повышения уровня воды на следующий год. Если что, просто переместим поперечины.
Симпатично как-то становилось вокруг. Ступеньки в город облицевали серой керамической плиткой из бентонита, как только сошёл снег. Сейчас устанавливали вертикально керамические плиты, дополняющие образ трёх богатырей. Получался природно-рукотворный барельеф. Ещё зимой я поставил небольшую разборную печь для выпечки керамики и посуды.