К вечеру схватки стали сильней и чаще, время приближалось и появившейся Весте, стало все ясно по одному моему лицу. Тут же в комнате появились повитухи, служанки притащили тазы с горячей водой, стопку простыней и пеленок. В комнате зажгли благовония, от которых ещё больше кружилась голова.
— Затушите эту гадость! Мне от них хуже! Рявкнула на особо сильной схватке.
Плошки вытащили в коридор, не смея ослушаться. Веста сидела, рядом держа меня за руку. Схватки возрастали, на мне сменили рубашку, накрыв колени простыней, под которую заглядывали, повитухи.
— Макс! Не вытерпела и крикнула имя виновника.
— Я здесь, любимая. Влетел, как будто ждал за дверями муж, хватая за руку.
— Не уходи, прошу.
— Не уйду. Давай милая нужно поработать.
— Дышите Госпожа и тужьтесь на самой высокой схватке, — скомандовала повитуха, — Давайте, сейчас.
— А-а-а!
— Не кричите, а тужьтесь! На низ.
— Я и так тужусь! Сами бы попробовали.
— Отдохните, скоро новая схватка.
Я откинулась на подушки горкой, стоящие за моей спиной. Веста стирала со лба пот, смачивала влажным полотенцем губы.
— Так давайте госпожа, уже видно головку. Соберитесь, ребеночку нужно помочь.
— А я что делаю? Чай пью что ли?
— Милая, соберись. Ещё чуть-чуть.
— Давайте Госпожа, начинается.
Пришлось сцепить зубы и тужиться, как только родилась головка, повитуха быстрым движением освободила плечики и вместе с остатками вод выскользнул сын. Раздавшийся крик оглушил всех собравшихся, у новоиспеченного папаши выступили на глазах слезы. Служанки обмыли ребенка и завернули в пеленки всучив в руки отца. Тот умилительно улыбался, ходя по комнате.
У меня же снова начались схватки, на этот раз все прошло быстрей, и я уже через пять минут держала на руках дочку.
Меня вымыли, сменили рубашку и белье на кровати, вручили в руки два свертка и приказали дать грудь.
Видя мою растерянность Макс всех выпроводил из комнаты, в приоткрытую дверь промелькнул волнующийся Крис, заглядывающий в комнату.
— Путь уже зайдет, а то боюсь тропинку протопчет перед дверью.
Другого больше и не требовалось, Крис влетел в комнату останавливаясь у изножья кровати. В глазах столько счастья и радости, и неотрывный взгляд от маленького свертка в моих руках, сосущего грудь.
Чувствую себя так как будто мешки ворочала на стройке, а двое здоровых мужиков стоят и смотрят на меня и детей, как на самое драгоценное, что у них есть.
Наевшихся детей, я раздала мужчинам, Максу вручила сына, а Крису его истинную. Что для бога восемнадцать-двадцать лет? Только миг. Дочь он взял в руки как хрустальную вазу, боясь её раздавить.