Деревня Три Столба была довольно крупной и зажиточной, судя по всему в ней проживало не меньше тысячи жителей, если не считать детей, что еще не доросли до именования. По-другому вдалеке от городов и не выжить.
Пока же комнаты для гостей обустраивались, старик пригласил их к себе, дабы отдохнуть и перекусить с дороги. Высокородный господин брезгливо поморщился от убогой обстановки, но согласился занять почетное место.
Мать Юйлань тем временем затеяла свои игры: проскользнула в обустраиваемые для господина комнаты, подождала, пока жена старосты заметит ее, нарочито поправила занавеси и как бы невзначай бросила:
- Кухаркой только жену Толстяка можно выбрать, ведь ее бабка стряпала всю жизнь для чиновника шестого высшего ранга. Посудомойкой — ее дочь. А вот кого в личные служанки назначить?
Старуха косо глянула на женщину, но промолчала.
- Достопочтенный господин не чета приезжим чиновникам, он привык ко всему утонченному и изящному. Как он будет вспоминать нашу деревню? Как место, где его слуга убил свинью? Или где живут прекрасные добросердечные люди?
- Тогда лучше взять младшенькую Ляо, — буркнула старуха.
- У которой родинка прямо на носу, а ступни размером с корыто? Господин испугается, если увидит ее лицо с утра.
- Тогда старшую Сю.
- Она не так уж и уродлива, если, конечно, господин предпочитает землистый цвет лица и широкий, как у лягушки, рот. Хотя вот моя Юйлань хороша на любой вкус: светлая кожа, блестящие волосы, тоненький носик, ножки маленькие, как у благородной. А голосок как водица журчит. Она точно сможет угодить высокородному господину. Если вдруг она придется ему по нраву, то моя Юйлань отблагодарит и уважаемого старосту, и родную деревню. Кто не знает ее чистого и доброго нрава?
Старуха хмыкнула. Девица та была на редкость заносчивая и вздорная, впрочем, если ей что-то было нужно, то она готова была расстелиться и стать наимягчайшим ковриком. Если кто и сможет влезть в постель к благородному господину, то только она. Старуха лишь не хотела соглашаться сразу, чтобы семейка Юйлань запомнила, кому обязана такой честью.
- Не знаю… А вдруг она оплошает и рассердит господина? Она же не разбирается во всех тонкостях этикета. Ты сама сказала, эта птица не чета каким-то чиновникам, у нашего гостя благородная кровь и тонкий вкус.
- Моя Юйлань училась игре на флейте, немного играет в го и может развеять скуку сказками и песнями. Ты же знаешь, что мы ее готовили… — женщина замялась, не зная, как выразить мысль. — Мы в долгу не останемся. Как только Юйлань увезут в Киньян, наша благодарность достигнет Небес.