— Кто ты такая?!
Рявкнул в хорошо знакомое лицо, отрывая стройные ноги от пола и гневно встряхнув.
Где мой сладкий обман?! Где моя нежная ложь, в которую я сам поверил, позволив себе слабость?
— Скажи мое имя!
Девушка испуганно захлопала ресницами, приоткрывая рот. В синих глазах плескалось что-то дикое, загнанное в угол, как зверь, бегущий от огня костров и факелов.
— Скажи мое имя!!! Немедленно!
Не знает. Она его не знает.
Нет, не забыла, просто не знает. Пытается выкрутить руки, желая вырваться из моей хватки, но моя ошалевшая злая ярость только сильнее сминает хрупкую плоть, причиняя боль, достающую до самых костей.
— Скажи!
— Я… Я не знаю! — вскрикивает и обессиленно роняет голову, прекращая попытки вырваться из моих лап.
— Лгунья, — рычу, привлекая внимание и заставляя вновь обратить на меня свой взор. — Я ненавижу, когда мне лгут. Кто ты такая?
Отпихиваю ее от себя, и лже-Альба, запнувшись, падает на пол, болезненно зашипев и отползая назад. В глазах больше нет плутовства, нет такой карамельной страсти, затягивающей в свои объятия. Все это исчезло; в синих глазах плещется злоба.
Вселенская. Тяжкая и гнилая, как вода в болоте.
Я вижу это по дернувшимся в оскале губам, по сверкнувшим и сузившимся зрачкам, в которых только голый расчет и презрение.
— Не узнал? Как же так, Ворон?.. Я же твоя Альба, — рычит эта дрянь. — Так долго меня искал, и вот я здесь. Что же ты стоишь? Давай, убей меня.
Заметив, как крепко я стиснул челюсть, она рассмеялась громким и хриплым смехом.
— Что? Сложно убить даже ее оболочку? Такую нежную и ранимую птичку. Как ты зовешь ее в своих мыслях, Ворон? Как?
— Лебедь, — срывается с губ, и искривленное лживым весельем лицо ведьмы мрачнеет.
— Туда нельзя! — слышится за дверью, но следом раздается громкий шум падающего железа, и створка распахивается с такой силой, что со стен летит пыль.
Скрипнувший засов вселяет надежду.
На цыпочках Лиз входит в комнату и озирается, испуганно подпрыгивая, заметив меня.
— Госпожа! Вы меня напугали!
Но мне нет дела до ее дрогнувшего сердца.
Оттолкнув девушку, мчусь в сторону покоев Ворона, сбивая на своем пути вазы и тяжелые канделябры. Ноги заплетаются, но упрямо несут меня дальше, игнорируя проходящих мимо слуг, шарахающихся от меня, как от прокаженной.
Только Лиз бежит следом, пытаясь нагнать мое шатающееся тело, и выкрикивает что-то в попытке остановить.
Но сейчас нельзя. Я должна идти к нему как можно скорее! Лететь!
Только стражник у его дверей задерживает на долю секунды. Я вижу на его лицах смятение и вопрос, повисший в воздухе. Значит, Мерина уже там, с ним, и каждое мгновение на счету.