За одно мгновение перед глазами пролетает вся моя никчемная жизнь, когда замечаю в отражении зеркала стоящего позади себя Марата. Резко разворачиваюсь и вжимаюсь в столешницу, жадно хватая ртом воздух. Хочется кричать, звать на помощь, но ни звука из меня не выходит. Только грудь ходуном ходит, а эта зверюга как всегда спокоен и собран, без стеснения пожирает глазами мое тело. И меня вместе с ним. Целиком и полностью. Доказывает, что хозяин вернулся, потому что каждый сантиметр кожи оживает под его взглядом. Даже дыхание становится пыткой, но каким-то чудом я нахожу в себе силы, чтобы вздернуть подбородок и постараться выдержать присутствие его раздирающих синих глазищ.
— Что тебе нужно? — с трудом произношу я, не выдержав давящей тишины. Сколько же ощутимых волн вибрации с угрозами исходит от одной только его позы, не говоря уже о голосе, который в следующую секунду разбивает меня на крупицы. Страшно. Жуть как.
— Соскучился. — Уголки его губ изгибаются. Наносит удар за ударом, не позволяя оправиться.
Тихо выдыхаю и собираю в кулак остатки своей жалкой гордости, чтобы дать ему отпор. Я чужая жена. Он больше не имеет права обращаться со мной как с личной игрушкой. Потерял он эту возможность. А ведь нагнул бы меня сейчас прямо над этой раковиной, и я бы даже не пискнула, сама бы на его член насадилась. Потому что ни одного мужчину больше не желала так, как когда-то желала его. Хватит! Даже в мыслях не должна растекаться перед ним. И не буду!
— За мной сейчас приедет охрана, тебе лучше уйти.
Вру. Айюб ведь даже не ответил.
— Еще хватает денег на охрану? — скалится. Значит, в курсе, что бизнес оставленный мне, как самое настоящее проклятье, уже второй год в жопе. Под стать моей жизни. — Поехали, подвезу домой, — вальяжным кивком указывает на дверь, — по дороге поговорим, — убирает руки в карманы брюк.
— Нам не о чем разговаривать! — огрызаюсь в ответ, отчаянно впиваясь ногтями в ладони.
Цокает, качая головой, и делает шаг навстречу ко мне. Вжимаюсь в края столешницы еще сильнее. Взглядом непроизвольно оцениваю его габариты. Изменился. И так-то зверь был, а сейчас еще больше стал. Особенно остро ощущаю это, когда он приближается и нависает надо мной тяжелой тенью. В нос против моей воли пробирается пьянящий аромат мужского парфюма, зарождая внизу живота болезненное напряжение. Тепло, которое я лет сто не чувствовала. Идиотка. Неужели не забыла его? Вздрагиваю, когда тяжелая широченная ладонь ложится мне на бедро, и тут же отвешиваю по мужской руке шлепок, сбрасывая с себя. А самой охота между ног ее запихнуть. Сжимаю бедра и сглатываю предательское возбуждение.