Даже не успеваю понять как, спотыкаясь, спрыгиваю на пол, на ходу судорожно поправляя сорочку, и устремляюсь к человеку, который должен держаться от моего мальчика как можно дальше. А уже в следующую секунду забираю ребенка к себе на руки. Сердце громыхает так, что приходится дышать широко раскрыв рот. Будто в комнате остаются последние крупицы воздуха, которые я отчаянно глотаю, крепче прижимая сонного Ваню к своей груди. Сколько времени Хаджиев находится в этой комнате, сколько времени смотрел на него… держал в своих чудовищных руках?
Полоснув меня ледяным взглядом пустых глаз, Марат разворачивается, медленно шагая на выход, но, открыв дверь, останавливается.
— Уложишь ребенка и выйдешь на разговор, — как всегда хрен разберёшь по его голосу, что меня будет ждать после этих слов. Но явно не разговор за чашкой чая.
— Поговорили уже сегодня, — сипло слетает с моих губ и я тут же облизываю их. — Хватит с меня разговоров, Хаджиев.
Замирает, только не оборачивается, но по тому, как начинают вздыматься его плечи, можно догадаться, что он на грани. А я стою и жду очередного приказа, как покорная собачонка. Проклятье, так бы и выцарапала ему глаза.
— Ты сделаешь так, как я скажу. Или тебе не понравятся последствия.
Он едва успевает договорить, как его силуэт скрывается за дверью, а я, стиснув зубы, проглатываю невысказанные слова и продолжаю укачивать на руках сонного сына.
— Не бойся, малыш, — ласково шепчу я и целую Ваню в лобик. — Он никогда о тебе не узнает. Никогда.
Но сынок отвечает мне лишь милым причмокиванием, продолжая смотреть сладкие сны. Как бы я хотела, чтобы все неприятности обошли моего ребенка стороной. Не желаю, чтобы он хоть на толику прочувствовал то, через что пришлось пройти его матери. И я костьми лягу, но найду способ уберечь Ванюшу от всех невзгод в этом мире. Даже если придется лгать всю жизнь.
Из груди вырывается протяжный вздох, когда я опускаю спящего сыночка в кроватку и укрываю его одеяльцем. С минуту наслаждаюсь своим ангелом, поправляя золотистые локоны. И я благодарю Господа, что внешне Ваня похож на моего отца. Но мимолетное облегчение заканчивается, стоит мне покинуть свою комнату.
Запахнув покрепче прежде накинутый халат, я несмело ступаю по темному коридору, совершенно не представляя, где мне искать хозяина дома. Но этого и не требуется, потому что в следующее мгновение я слышу звук шагов, а после вижу того, кому они принадлежат. И снова дышать не получается.
Но Марат даже не прикасается, проходит мимо и открывает ближайшую дверь, а за ней практически сразу загорается свет, и мне открывается вид на просторный кабинет. Окно с приоткрытыми жалюзи, сквозь которые пробивается лунный свет, падая на кожаный диван и множество книжных полок. Скорее всего не кабинет, а библиотека и я убеждаюсь в этом, когда он жестом приглашает меня зайти внутрь.