— Большинство, конечно, находят это разочаровывающим и засыпают издателя бесконечными вопросами.
— Я думаю, что это прекрасно.
Он поднимает голову, приподнимая бровь.
— Ты так думаешь?
— Да, я думаю, что многим людям нужен сюрреализм и возможность находить свои собственные решения.
Как Коулу.
Мне нравится Харуки за то, что он выпускает книги, которые заставляют Коула вкладываться и радоваться. Я даже прощаю его за то, что он разбил мне сердце в «Норвежском лесу».
Официантка приносит нам пиццу и хлопает на него ресницами. Сука.
— Э-э, прошу прощения? — Я заставляю себя фальшиво улыбнуться. — Я заказала майонез с картофелем фри.
— Сейчас подойду.
Она улыбается в последний раз. Я пристально смотрю ей в спину, когда она уходит, и даже когда она приносит его мне.
— Обслуживание здесь отстой, — ворчу я.
Коул улыбается.
— Чему ты улыбаешься?
— Твоя ревность может быть восхитительной, Бабочка.
— Я не ревную.
Я беру свой первый кусочек пиццы и обжигаю язык. Ой!
Коул пододвигает ко мне чашку с колой, все ещё улыбаясь так, что кровь закипает в жилах.
— Я не ревную, — настаиваю я, делая глоток напитка. — Я просто хотела свой майонез.
— Кто вообще ест майонез с картофелем фри, когда у них есть пицца?
— Я.
Я запихиваю одну в рот.
Он наклоняется над столом так, что его лицо оказывается всего в нескольких дюймах, и протягивает мне руку. Я замираю. Что он делает? Он собирается поцеловать меня на публике или что-то в этом роде?
О, Боже.
Коул вытирает мне нос и снова садится.
— У тебя там что-то было.
Я глубоко вздыхаю, не зная, должна ли я чувствовать облегчение или разочарование. Что, черт возьми, со мной не так?
Остаток ужина мы проводим в непринуждённой беседе о других писателях-фантастах, которых читает Коул, а их не так уж много. Кроме Харуки Мураками, там есть Хелен, Джон Ле Карре, Оноре де Бальзак, Халиль Джебран и Ли Чайлд.
Кстати говоря, Коул говорит, что ему нужно купить новый релиз Ли Чайлда, поэтому мы заскочили в книжный магазин после того, как вышли из ресторана. Он всю дорогу дразнит меня из-за моей привычки есть майонез. Ему действительно нравится действовать мне на нервы.
Поэтому в книжном магазине я ставлю всё против него.
— Привет, ботаник. Ты должен жить своей жизнью, а не проводить её, застряв в книгах.
— У меня есть и то, и другое. — Он достаёт несколько экземпляров с полки нового выпуска. — Я развлекаюсь и читаю книги.
— Нет, ты не делаешь этого.
— Разве я только что не доказал это в клубе, Бабочка?
Ранен.
— Ты все ещё ботаник, Коул.
— Ты все ещё находишь это горячим. Я знаю, что ты смотришь на меня, когда я читаю. — Он подмигивает. — Я тоже наблюдаю за тобой, когда читаю. Особенно в бассейне.