Медленно я поднимаю голову и нахожу эти голубые глаза — яростные, темно-синие, как буря.
Сильвер стоит на пороге моей комнаты. Бретельки джинсового платья спадают с её бледных плеч. Золотистые волосы рассыпались по спине и лицу.
Она захлопывает дверь и шагает ко мне, как будто ад лежит у неё на голове.
Она вернулась и сейчас в моей комнате. Сильвер никогда не заходит в мою комнату, если только мама или Себастьян не попросят её позвать меня. И обычно она исчезает слишком рано.
— Скучаешь по мне?
Я улыбаюсь, все еще сжимая свою книгу.
— Скучаю по тебе? — Она повышает голос. — Скорее, я здесь, чтобы задушить тебя.
— Ха. Я думал, что я единственный, кто задыхается.
Она сует свой телефон мне в лицо. Это разговор между ней и Эйденом не так давно.
Эйден: Нэш трахнул Джонссон из команды по лёгкой атлетике.
Сильвер: Какого хрена?
Эйден: Я подумал, что тебе следует знать.
Вот ублюдок.
Он должен знать, что я сказала Эльзе, чего я и ожидал, учитывая, что Ксандер был там, а Эльза выглядела так, словно была на грани срыва.
Чего я не ожидал, так это его ребяческих способов отомстить.
Впрочем, шутка в его пользу. Его сообщение привело Сильвер прямо в мою комнату.
Я тот, кто сжёг корабли. Враг перед ней, а море позади неё.
— Когда это было? — выпаливает она. — Как ты смеешь трахать её?
— Я не понимаю, почему я не должен этого делать. — Я притворяюсь, что мне скучно. “— У тебя есть жених. Почему у меня не может быть приятеля по траху?
Её губы приоткрываются. Они дрожат, прежде чем она соединит их в линию, и я знаю, я просто знаю, что мне не понравится то, что она скажет дальше.
— Я тоже собираюсь завести себе приятеля для траха.
— Забавно. — Я заставляю себя улыбнуться. — Мы оба знаем, что ты слишком консервативна для этого.
— Ну, ты сделал меня менее консервативной в грёбаный день папиной свадьбы, так что, думаю, у меня больше нет принципов. — Она откидывает волосы. — Я пришлю фотографии.
Я прыгаю вперёд и тащу её за руку так сильно, что она визжит, падая обратно на кровать.
Я нависаю над ней, прижимая оба её запястья к матрасу, в то время как мои колени находятся по обе стороны от её талии.
Она смотрит на меня дикими, огромными опухшими глазами. Она плакала, совсем одна, в темных углах, чтобы никто — даже её мать — не видел боли.
Сильвер и её грёбаная фобия по поводу имиджа начинают действовать мне на нервы.
— Отпусти меня. — Говорит она ясным, твёрдым тоном. — Я устала играть в твои игры, Коул.
— Игры. — Я толкаюсь в неё, заставляя её губы приоткрыться, когда мой твёрдый член вонзается в её живот. Я не стал утруждать себя нижним бельём, чтобы она могла почувствовать каждую деталь. — По-твоему, это похоже на грёбаную игру?