И если я уступлю ей, если позволю поступать по-своему, всё вернётся на круги своя, а мне не нравится нормальное.
— Я принесла закуски, которые мы с Хелен приготовили.
Она несёт пакеты на кухню.
— Есть какие-нибудь чипсы?
Ронан помогает ей, и она кивает. Ксандер идёт за ним, потирая руки.
— Я получу половину чипсов.
— Нет! — Ронан достаёт воображаемый меч. — Сразись со мной за это, крестьянин.
Ксандер достаёт свой собственный воображаемый меч, и они начинают прыгать, как обезьяны, вокруг Сильвер.
— Ты имеешь в виду, что мама приготовила их, а ты просто смотрела.
Говорю я, притворяясь, что читаю свою книгу. Я не могу сосредоточиться на словах, когда она рядом. У меня всегда появляется этот прилив энергии, который начинается в моей груди и заканчивается в моём члене.
— Забавно, потому что тебя там не было, — огрызается она.
— Мне не нужно быть там, чтобы знать, что ты отстой в кулинарии, Сильвер.
Я не использую её прозвище, когда рядом кто-то ещё. Если я это сделаю, то они заметят мою ненормальную привязанность к ней.
Это означает слабость.
И я уже пообещал себе, что больше никогда не будет момента, когда я буду слаб.
Я сделал это однажды. Никогда снова.
Я не поднимаю головы, но чувствую, как она смотрит на меня с другого конца комнаты. Мне нравится думать, что её ненависть — это чёрные руки, и они метафорически бью меня, когда она находится вне физической досягаемости.
Она всё ещё бьёт меня при любой возможности. Иногда она топает мне по ноге или толкает меня локтем в бок, когда никто не смотрит. В других случая это прямой удар в грудь, но это только тогда, когда мы наедине. Она думает, что причиняет мне боль, но это похоже на детские поглаживания.
У Сильвер есть внешний образ и внутренний. Они никогда не пересекаются, и она становится экспертом в жонглировании своими двумя жизнями. Одна из них — папина маленькая девочка, идеальная дочь своей матери, лучшая ученица, пианистка и любительница классической музыки. Другая — это всё остальное. Такая, как слушать рок-музыку и тайком есть батончики «Сникерс». И удары кулаком тоже. Вот почему я сделал всё, чтобы вывести их на чистую воду.
Я единственный, кто их вытаскивает.
— Ты был на одной странице в течение десяти минут.
Говорит Эйден рядом со мной, и его голос достаточно низкий, чтобы только я мог его слышать.
Сильвер пытается успокоить фальшивую ссору Ронана и Ксандера. Пустышка — вот кто она в глубине души. Тем не менее, она медленно, но, верно, пыталась избавиться этой части.
Я переворачиваю страницу.
— Я гравирую слова в памяти.
— Ложь. У тебя фотографическая память, поэтому ты запоминаешь страницы через минуту или через секунду? — Он делает паузу. — Может быть, ты отвлёкся.