— Коул…
Я сжимаю бедра от этого образа.
— Сделай это до того, как мама войдёт.
Черт бы его побрал.
Бросив последний взгляд на дверь, я беру его пальцы в рот. Он наблюдает за мной с редким блеском в глазах. Как будто солнце светит в них на зелень.
На секунду я слишком потерялась в его глазах, в ощущении его пальцев, когда он скользит ими по моему языку, заставляя меня чувствовать вкус остатков меня и лайма, когда он положил их в рот.
Теперь я хочу продолжать пробовать лайм, пока не смогу этого.
Пока лайм не станет самым запретным вкусом на земле.
Это неправильно, не так ли?
Абсолютно неправильно.
Я со причмокивание отодвигаю рот, и он хмурит брови.
— Хелен ждёт тебя, — бормочу я.
— Это последний раз, когда мне придётся уйти после ужина, Бабочка.
Он наклоняется и касается губами моего носа.
— Я ненавижу тебя.
Коул сильно дёргает меня за волосы, затем разворачивается и уходит.
Мои ноги больше не держат меня, и я падаю на кровать со слезами, блестящими в моих глазах.
Ты не можете делать что-то слишком рано или слишком поздно.
Время имеет важное значение.
И я просто все испортила.
Папа и Хелен поженятся в мой восемнадцатый день рождения, как они и планировали.
С днём рождения меня.
Я сделала все, что могла, на заднем плане. Я пыталась тайком сказать Хелен, что папа очень занят и никогда не уделяет время дому, и именно поэтому мама развелась с ним.
Я сказала папе, что карьера Хелен находится на высшем уровне, и она продолжит писать свои бестселлеры вместо того, чтобы быть домохозяйкой.
Я даже опустилась так низко, что втянула в это маму. Она подошла, чтобы сказать папе, что он отвратителен за то, что привёл другого человека в жизнь своей дочери, когда выборы так близки.
Он отмахнулся от неё.
Я ненавидела себя за то, что была из тех сук, которые пытаются саботировать брак своего отца. Это не я.
Больше всего на свете я хочу видеть папу и Хелен счастливыми. Если бы только у неё не было сына. Или у неё был другой сын.
После того, как я понял, что ничего не могу и не должна делать, чтобы остановить свадьбу, я помогла Хелен с приготовлениями, и минуту назад я наблюдала, как они штампуют её.
Вчера я плакала в парке.
Прошлой ночью я плакала в подушку.
Сегодня я плакала, когда их объявили мужем и женой. Однако плакала — это преувеличение — это была пара слез, и я быстро вытерла их, притворившись, что это были слезы счастья.
Больше похоже на слёзы скорби.
В тот момент, когда я стояла там, наблюдая за союзом папы и Хелен, что-то внутри меня умерло, и я знала, что никогда не смогу вернуть это.