— Это было бы здорово, — рассмеялась она. Мне уже надоело смешивать его с чаем. Только девушка может выпить только столько чая, понимаешь? Я кивнула, выдавив улыбку согласия.
— Я знаю.
Татьяна не стала слишком внимательно разглядывать тоник. Он выглядел точно так же, как и тот, другой.
— Мне нужно пойти и разобраться с библиотекой, но я вернусь, чтобы проверить тебя позже, — сказала я.
Мать и сын помахали мне на прощание, прежде чем вернуться к игре в поезда. Прежде чем уйти, я постояла у двери, прислушиваясь к ликующей болтовне.
Я пожалела, что не столкнулась с ней лицом к лицу, или не была такой подозрительной. Какая-то часть меня хотела бы иметь достаточно мужества, чтобы найти ответ без уловок и обманов.
Я была слишком расчетлива, чтобы быть храброй.
Это был факт, который я знала о себе с самого детства.
Я узнала это о себе, когда увидела, как мой отец рухнул на землю после того, как выпил свое лучшее виски.
Когда он схватился за сердце и боролся за жизнь, я поняла, что в глубине души не была ни храброй, ни бесстрашной. Вместо этого я была умна, расчетлива и бессердечена.
Слишком расчетливая, чтобы быть храброй, — прошептала я про себя.
Не было смысла злиться на себя, именно эти мои качества так долго поддерживали во мне жизнь.В тот момент я тосковала по лаборатории. Я хотела создать что-то, действовать как алхимик, ботаник или химик.
Но...я росла слишком близко к лаборатории.
Я знала там всех, что это за оборудование.
Даже время и основные принципы поставок героина.
Я становилась слишком близко. Слишком близко.
Не волнуйся, Елена , — сказала я себе. Как только они узнают, что ты делаешь с Татьяной, они не будут так счастливы впустить тебя.
Когда я добралась до библиотеки, то заметила фигуру, склонившуюся над столом в дальнем углу.
Под пыльным светом Роман сидел, опершись на руку и хмуро глядя в раскрытую книгу перед собой.
Бабушка лежала рядом с ним на спине и дремала на солнышке. Он вдруг выругался по-русски, и этот звук нарушил тишину моей обычно тихой библиотеки.
— Что ты делаешь? Роман резко повернул ко мне голову. Его темно-синие глаза сузились.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу знать, что ты здесь делаешь, — заметила я.
— Я думал, что мой вопрос сделал это довольно очевидным. Он оскалил зубы. Это мой дом.
— Библиотека или тот стол в частности?
Рассудком я понимала, что Роман опасен, иначе Константин не держал бы его так близко. Но я не могла удержаться, чтобы не пощипать его уязвимую плоть и нервы.
В ответ Роман поднялся на ноги, сжимая и разжимая кулаки.
— Отвали, — рявкнул он. У меня нет времени на твою чушь.