приподнялись, прежде чем он снова посмотрел на президента
байкеров.
— Соболезную твоей утрате, Хэтчет, — сказал он.
— Мне не нужны ваши соболезнования, Тарханов, —
возразил байкер. Я хочу отомстить.
На этот раз Константин улыбнулся. В этом не было ничего
очаровательного; это было чисто животное понимание. От
одного Альфы к другому.
— И вы его получите, — заверил он. Это мой тебе подарок.
Хэтчет ухмыльнулся, сверкнув зубами сквозь бороду, как
волчьи клыки.
— Видите, мальчики? Он оглянулся на своих людей. Это
чертовски хороший подарок. Среди байкеров раздались слабые смешки.
— Я тебе тоже кое-что подарю, Тарханов, — сказал топорик.
До нас дошли слухи, что один итальянский гангстер из штата Мэн нацелился на Нью-Йорк. В глазах Константина вспыхнул интерес. Вы бы и не заметили, если бы не искали его.
— Похоже, до тебя доходят разные слухи, Хэтчет, — сказал
он.
— Я еду с ветром, а она несет с собой много тайн, —
ответил президент.
— Так, кажется, — заметил Константин. Он склонил голову
перед байкером, до встречи.
Константин не поворачивался к байкерам спиной, пока они не скрылись из виду, их двигатели ревели в наступающем
рассвете. Когда все стихло, мы направились обратно к
самолету. Люди Константина медленно вернулись к нам, стоя в защитной позе, пока Константин шел к самолету.
— После тебя, — пробормотал он.
Поднимаясь в самолет, я почувствовала, что Константин
стоит у меня за спиной. Его присутствие преследовало меня,
его взгляд прожигал мой зад.
Дрожь пробежала по моей шее и позвоночнику. Я чуть не споткнулась на лестнице. Слово «распутница» возникло у меня в голове. Тусклая лампа освещала стопки книг передо мной, тени плясали в углах и щелях. Единственными звуками были свист ветра и шуршание обложек романов.
Только. Тишина.
Как раз то, что мне нравилось.
В течение нескольких дней, я практически жила в
библиотеке. Я классифицировала и записывала, пока алфавит
не стал постоянно повторяться в моем уме.
Сортированная по жанрам и названиям, эта библиотека постепенно становилась моим величайшим достижением.
По моему скромному мнению, он мог бы соперничать с
Бодлианцем. Мягкие шаги заставили меня повернуть голову в сторону.
— Даника?
— Нет не Даника.
Константин вышел из-за книжных полок, тени плясали на его
лице, когда он крался ко мне. Я выпрямилась в кресле.
— Что ты здесь делаешь?
Он присел на корточки, его пылающие глаза приковали меня к
месту.
— Ты избегаешь меня. Почему? Это был не вопрос, а скорее
требование. Я снова посмотрела на книги.
— Я не избегаю тебя.
— Лгунья. Рычание в его голосе заставило меня оглянуться.