телефону. У какой—то женщины удалили зубы, думаю, она
умерла от потери крови, или от боли.
Ничто в этой истории не вызывало подозрений. Но к тому времени я бы уже строил свою маленькую империю на улицах Москвы, не утруждая себя сплетнями о нянях и смертях неродственных женщин. Возможно, мне следовало это сделать.
— Ты помнишь что-нибудь еще?
— Нет. Но я позвоню няне Ане.
Наташа сложила руки вместе, позволив Евгению скрестить пальцы, как мостик. Его оранжевые и черные полосатые ноги вытягивались, когда он шел. Может, мне показалось. Я в этом сомневался.
— Это было бы очень полезно, если бы ты это сделала, —
сказал я. Любой намек на то, кто это делает, будет желанным
подарком.
Наташин взгляд метнулся ко мне.
— Ты не знаешь кто это делает?
— Мы схватили одного из нападавших...человека по имени
Эдвард Эйнсворт. Он утверждает, что его хозяин, Титус, стоит
за всеми нападениями и неприкасаем.
— Никто не может быть неприкасаемым. Особенно для моего
дяди, — ответила она. А что сказал Эйнсворт?
— Ничего.
Я почувствовал, как мои коренные зубы сжались вместе, но сохранил спокойное выражение лица. Моей племяннице не нужно было видеть мой ослепительный гнев. Но Даника скоро что-нибудь из него вытянет. Наташа нежно погладила Евгения по спине.
— Тетя Даника может вытянуть что угодно из кого угодно, — сказала она с любовью и пониманием. Откуда у тебя
Эйнсворт? Сомневаюсь, что он просто сдался.
Гнев шевельнулся в моем животе, когда я вспомнила ту ночь. Как я нашел его? Михаил мертв и сразу стало известно, что Елена в
опасности.
Прошло много лет с тех пор, как мой темперамент взял надо мной верх, но в ту ночь я был очень близок к этому. Мне было интересно, что Елена подумает обо мне, когда встретит зверя под моей кожей.
— Нет. Он напал на Роксану и Елену на балете, — сказал я.
— Вот почему тебе не следует ходить на балет. Ее глаза с интересом метнулись ко мне. Елена, говоришь?
— И Роксана тоже.
— Я знаю прекрасную Роксану. Балерина, которая не умеет
танцевать. Но Елена... — восторг вспыхнул на ее лице. Ты никогда раньше не упоминал о Елене. Ни раз. Она
новенькая?
— Так и есть. Она помогает вылечить Татьяну Грибкову. Произнеся имя Татьяны, Наташа тут же закатила глаза.
— Я уже сочувствую этой Елене, — пробормотала она.
— Татьяна , хорошая женщина, — сказал я.
По какой-то причине Наташа никогда не любила Татьяну. Но, честно говоря, моя племянница была очень странной в том, кого она любила и не любила.
Татьяна всегда попадала в категорию нелюбимых, в то время как остальные мои мужчины всегда были высокого мнения о моей племяннице.