Ну, настолько смущенным, насколько вообще может выглядеть разумный и рассудительный Артем. Он отвернулся к стене, предлагая нам некоторое подобие уединения.
— Извини, Костя, но тут такая ситуация.
— Если только кто-то не умер, это может подождать, —
прорычал Константин.
— Именно поэтому я здесь... — пробормотал Артем.
Эдвард Эйнсворт был найден мертвым в своей камере.
И все его зубы были удалены.
Елена Фальконе
22
— Я хочу знать, кто это сделал, — холодно сказал
Константин.
Его тон был полон гнева и ярости. Он оперся руками о стол, обводя взглядом всех присутствующих. На столе были разложены графические изображения тела Эдварда Эйнсворта. Его застрелили в кресле, а потом удалили зубы. Кровь капала из его рта на каждой фотографии.
Домочадцы и люди Константина были разбросаны по кабинету, от бабушки до Рифата Денисюка. Никто не говорил, некоторые даже не смели дышать Эдвард Эйнсворт был найден мертвым в своей камере, окровавленным и беззубым ртом. Сейчас было не время для разговоров.
— Братков вырубили, сэр, — сказал Артем со своего места за креслом Роксаны. Камеры наблюдения, обращенные к подземелью Эйнсворта, выключены. Никого не было видно при входе или выходе.
— Трудно увидеть, как люди входят или выходят, если
камеры не работают, Артем, — ответил Константин.
— Очевидно, это был Титус, — сказал Федор из дальнего
угла комнаты, прислонившись к столу.
Константин повернул голову и пристально посмотрел на Федора. Он двигался так же, как змея, выбирающая свою. жертву. Это было жутко и пугающе. Федор на секунду замолчал, пригвожденный взглядом своего пахана, прежде чем сказать.
— Нам нужно выяснить, кто он такой. Какой-нибудь мелкийт наркобарон или кто-то из наших соседей. Он напал на наших женщин и убил одного из наших пленников. Его нужно
уничтожить.
— И как ты предлагаешь это сделать? — тихо спросил
Константин.
— Мы следим за каждым боссом, угрожаем каждому
солдату. Все семьи, подвергшиеся нападению, поддержат нас.
— Значит, поскольку у нас нет подозреваемого, мы обвиняем
всех? — спросил он.
— Еще до конца дня у нас не останется союзников, — сказал
Артем.
Рядом со мной Даника положила голову мне на плечо.
Мы оба сидели на земле, прислонившись к книжной полке. После нескольких дней допросов Эйнсворта вся ее тяжелая работа была уничтожена в один день. Я подвинула руку, чтобы ей было удобнее.
Роман покачнулся на каблуках, стоя за одним из стульев, слишком взволнованный, чтобы сесть. Он расхаживал взад- вперед и ругался, выглядя так, словно ему оставалось всего несколько секунд до того, как он вырвется из своей кожи. Я понимала это чувство.