— Мой рот и я оба пережили Ла Коза Ностру и Соколов. Я уверена, что со мной все будет в порядке. Улыбка Романа была насмешливой, сплошные зубы и злоба.
— Если ты действительно веришь, что гнев твоего покойного муженька может сравниться с гневом Константина Тарханова, то ты идиотка.
Боль вырвалась из моего плеча, пробудившись от воспоминаний и ностальгии.
Это не по-настоящему, — сказала я себе.
Сердитые глаза Таддео вспыхнули перед моим мысленным
взором, его рука потянулась вперед, его яростный голос резонировал в моем черепе.
— Ты в порядке? — неожиданно спросил Роман. Я рывком вернулась в настоящее, послав телохранителю свирепый взгляд.
— У меня просто нет времени на твою чушь. Уже скоро мы дойдём ?
Его янтарно-карие глаза изучали выражение моего лица.
Я отбросила прочь воспоминания и ужас и встретила его пристальный взгляд. Роман послал мне грубую ухмылку, но больше ничего не сказал.
Мы остановились перед парой классических деревянных двойных дверей. Изнутри доносились тихие голоса.
— Босс, —Роман постучал в дверь. У меня есть твой
маленький ученый.
— Ученая, идиотка — поправила я. Правильнее будет в женском роде «учёная».
— Мне насрать, — огрызнулся он в ответ.
Дверь открылась, и перед нами предстал незнакомый мужчина. Постарше, с густыми седыми волосами и мерной лентой на шее.
— Доброе утро, Борис, — поздоровался Роман. Борис прищурился, глядя на него.
— Я вижу, ты все еще одеваешься как животное. Я фыркнула.
— Леди не должны фыркать, — сказал мне Борис. На этот раз фыркнул Роман.
— Я слышу, как вы все препираетесь, — раздался из глубины комнаты лаконичный, но твердый голос Константина.
Борис отступил в сторону, жестом приглашая меня пройти вперед. Когда Роман попытался протиснуться мимо, портной поднял руку:
— Я не позволю тебе сломать все мои вещи.
— Один раз, — буркнул Роман, но не сделал попытки протиснуться мимо Бориса.
Я проскользнула мимо. Мое первое впечатление было белым и аккуратным. Разделяя одну и ту же классику русский и французский дизайн, как и остальная часть дома, передо мной была большая спальня.
Чистая, аккуратная, с самой грязной частью комнаты была , покрытая бумагами стол. В другом конце комнаты у задней стены стояла огромная кровать с балдахином, освещенная солнцем, пробивающимся сквозь тюлевые занавески цвета слоновой кости.
На хрустящем одеяле лежал костюм, зеленый галстук ярко выделялся на фоне белых простыней.
— Елена.
Я повернула голову, сразу заметив высокую фигуру Константина.
Мой мозг на секунду закрылся, пытаясь понять, что видят мои глаза. Константин стоял перед зеркалом, темные брюки низко сидели на бедрах, галстук свободно болтался на плечах.