Негативы (Дессе) - страница 31
Суперкороткий рецепт неврастеника из книги «Кулинария нравов»:
Сызмала выучим человека страху и суетливости, чтобы тот всю жизнь хулил матушку за свое рождение, хулил эволюцию или богов за дар самосознания, хулил учителя за все меняющий урок,
за знание. То рок
создания с умом,
с которым душно жить.
Вернемся в Назарет, где отец-отравитель, подключение к капельнице, авиаперелет под капельницей, капельница над железнодорожными путями. Мы в Петербурге – я, мать и капельница. Засим – больница, токсикологическое отделение и газеты, по которым я учу русский.
Подводя итог
черной полосы
белой полосой,
рекламную полосу
читаю:
«Полеты на луну; Последнее слово техники: Наноконь! Галопом домчит вас от отделения ОВИРа до спутника Земли-матушки».
Далее телефон и точный адрес. Его знает слежавшийся в камбалу дедок, ждущий выписки на посту.
– Отдел виз на Таллинской? Да это здесь, через дорогу. Его видно из окна в конце блока.
Из этого широкого окна я впервые окидываю взглядом Петербург, свой новый дом, и одного этого взгляда хватает, чтобы вообразить всю его низенькую тушу, и слышно уже, как сипло он дышит своими переулками и трещит его бетонный сустав.
Здание принадлежит историческому центру. Его недавно отреставрировали – леса еще не сняли, – но это все косметика. Напудренный корпус стоит на боку. Как бы спрашивает: «Ищешь кого, малыш?» Да, ищу. Отделение ОВИРа в полуподвальном помещении. Рядом с табличкой спуск, стыдливо прикрытый оранжевым поликарбонатом. Не в тон дому, зато мимо точно не пройдешь.
Там окошко регистратуры.
– По какому вопросу?
– Мне б на луну.
– Восьмой кабинет. Инна, клиент!
Девушка с желточными волосами ведет меня в недра кабинета номер восемь, на подземный полигон, который все шире и шире, железнее и железнее. Ведет меж истребителей, моторчиков, летающих тарелок и ракет.
– Вы пришли из-за Трояна? – спрашивает секретарша. Неуверенно киваю. Она подводит меня к цельнометаллическому коню. Он явно жив, но неподвижен.
– Миллион шекелей за экскурсию. Два миллиарда за частное владение.
Пригорюниваюсь.
– Могу предложить бюджетный вариант.
Отводит меня в дальний угол, где стоит реплика полого снаряда в три человеческих роста.
– Вояжер не использовался с тысяча девятьсот второго года, но эксперты, проводившие оценку боеготовности, уверяют нас в полной работоспособности данного транспортного средства, – отчеканивает девушка.
– И сколько будет стоить?
– О, нисколько. Только распишитесь здесь в двух местах, и Барбенфуа приготовит для вас пушку.
Во как!
Волокита невыносимая. Расписку с меня не взял только ленивый. За это время дитя наверняка успели хватиться в больнице. Когда меня приглашают пройти на борт, я уже истощен морально и физически. Мы в специальной комнатке, бывшей и канцелярией, и стартовой площадкой. Пушка выглядит застрявшей в специально расширенном под нее окошке. Говорят, долгота пушки этой невероятна. Удивительно, что я не заметил ее ствола снаружи. Машинистки-несушки все встали, взъерепенились в полосатых майках под то ли бирюзовыми комбинезонами, то ли зелеными, но наверняка серыми (все такое черно-белое!), – и механик пришел. В мундире и с саблей. Ввозят приставную лесенку, чтобы я пролез внутрь этой межзвездной рухляди, что и делаю. Едва уселся, дверца захлопывается, придавив собой светодиодный чирей. Снаружи уже ведут отсчет. Где-то сзади шипит горящий фитиль.