— Почему вурд плохо себя чувствовал, княжич? — сузил глаза Крапивин.
И здесь я не стал лгать, ухудшить и без того плохое положение Якоба тем, что он пил кровь несовершеннолетнего я уже все равно не мог:
— Он провел ритуал крови и помог мне очиститься от зелья ослабления. Якоб рассказал мне об этом ритуале, а его уговорил и предложил за помощь хорошие деньги. Ну и из-за этого ритуала ему стало плохо.
Я нарочно упомянул про деньги, желая подкинуть ему версию, что у Якоба было достаточно средств, чтобы бежать из Славии.
Крапивин озадачено нахмурился, такого ответа он явно не ожидал. Хотя я и был уверен, что и про мое забинтованное запястье, и про то, что Олег забрал меня у гостиницы он уже в курсе. И сейчас я все это подтвердил.
Но наверняка они и сотрудников гостиницы опросили. Здесь я весьма рисковал, потому портье мог меня запомнить, как и то, что я приходил на следующий день. В данном случае я намеревался все отрицать. Слова одного портье не делают из меня изменником родины, да и не велик шанс, что меня запомнили. Все же та гостиница довольно большая, и за день каких только людей там не бывает.
— Что это был за ритуал, Ярослав Игоревич? — спросил Крапивин. — Впервые о таком слышу.
— Вурды не любят о нем распространяться, — начал я объяснять, — да и не всякий из них на него способен. Со слов Якоба, только старые вурды и могут подобное. Принцип действия мне и самому не слишком понятен, но думаю, вам не составит труда узнать о нем более подробно.
Крапивин нахмурился, наверняка сейчас он сомневался в правдивости моих слов и пытался обосновать плохое самочувствие вурда как-то иначе. Но, видимо, ничего так и не придумав, продолжил:
— Значит, вы отвезли его в гостиницу, взяли для него номер на имя Добромира Репина и после этого не встречались с Якобом?
— Все верно, — с готовностью кивнул я.
— Кстати, а почему вы представились портье вымышленным именем?
— Не хотел, чтобы простой народ судачил о том, что я привел вурда в гостиницу, — ответил я.
Крапивин сделал большой глоток из кружки, отложил десертную ложку, которой с наслаждением уплетал сливовое варенье, и полез в свою наплечную сумку, достав оттуда блокнот. Он неспешно листал страницы блокнота, водил пальцами по записям, изредка останавливаясь и что-то изучая. А потом сухим тоном завел:
— Двое мужчин заселились семнадцатого числа лютого месяца в восемнадцатый номер гостиницы в пять пятнадцать вечера. По свидетельстванию дежурившего в тот вечер портье, один из них, тот что оплачивал номер и был помоложе, сразу ушел и больше он его не видели. На следующий день портье другой смены сделал запись, что был взят второй ключ от номера в четыре часа вечера тем же Добромиром Репиным, а через полчаса оба ключа были возвращены. И постояльцы хоть и оплатили номер на три дня, в гостиницу больше не возвращались. Кто был этот второй? Вы, княжич?