В трубке ему что-то объясняли, оправдывались, но он уже не слушал. Что может быть сейчас важнее, этой богини? Только ее сладкое местечко. Царев не спеша отодвинул кружевные трусики, ощущая напряжение. Член уже рвался наружу, крича «Хочу! Хочу! Хочу! Дай! Дай! Дай! Моё! Моё! Моё!».
Как только палец проник в горячее лоно, мужчина чуть не задохнулся. Звонок сбросил и выбросил телефон в неизвестном направлении. Томный стон чертовки, совсем отключил тормоза, и он жадно набросился на нее. Он лизал, сосал, кусал, разрывал ее сладкие складочки. Трахал языком, помогая себе пальцами. Николь извивалась, пытаясь тихо стонать. Прикрывала рот рукой. Другой впилась в жесткую мужскую шевелюру. А он все терзал. Увеличивал темп и сильнее впивался.
— Матвей! — Вскрикнула брюнетка.
Ее тело била дрожь, пока он вбирал ее соки. Нежно покрывал поцелуями, позволяя, успокоится. Тело обмякло. Николь пришлось опереться на руки и отпустить мужчину, чтобы полностью не упасть на стол.
Царев отстранился. Поднялся с кресла. Голодным взглядом скользил по телу брюнетки. И ему нравилось, что видел. Растрепанная, раскрасневшаяся, чертовски сексуальная. Недолго думая, притянул ее к себе и впился в губы. Поцелуй был далек от нежного. Он был грубым, требовательным и жадным с ее женским вкусом. Это осознание, еще больше распаляло их обоих. Она хваталась за его плечи, а он впивался руками в ее бедра, впечатывая в свое тело. Воздуха стало не хватать и они отстранились. Матвей прислонился своим лбом к ее.
— Вот, что ты со мной делаешь, — шептал он. — Такая мокрая, сладкая, горячая.
— Ты сумасшедший, — шептала она в ответ.
— Когда ты рядом, да. Я готов быть злым постоянно, только если потом смогу терзать твои складочки и пробовать тебя на вкус.
Николь не успела ничего ответить, как раздался голос секретарши из динамика селектора.
— Матвей Андреевич, к вам Антон Алексеевич.
— Пять минут пусть подождет. — Царев зажал кнопку и спокойно проговорил.
— Хорошо.
Брюнетка привела себя в порядок. Забрала свой ноутбук и цокая каблуками вышла из кабинета босса. Изучающий взгляд секретарши так и говорил «я знаю, чем вы там занимались». Николь гордо вздернула свой маленький носик. Показывая безразличие на мнение.
Удивительно, но в романах пишут, что героини испытывают неловкость и смущение, после секса с начальством. А потом полкниги корят себя за это, боясь попасться на глаза объекту вожделения. Хотя тайно желали. Николь была далека от образа невинной главной героини романов, которые она частенько читала. Ей бы больше подошла роль старшей злобной сестры. По итогу заполучает все что хотела, идя по головам. Сворачивая их. Однако, общее с этими наивными простушками все же было. Ник до сих пор помнила жадные прикосновения его языка. Яркая картинка Царева между ее ног, высеклась на глазной сетчатке. Как бы она не моргала, изображение не исчезало.