И вот когда она постепенно встает на ноги. Когда раны начали затягиваться, а душа исцелиться. Она получает письмо. Старомодным способом, в стиле отца. Не звонок, не личная встреча, а простое бездушное письмо. Которое как будто говорит «я готов к разговору, но видеть до сих пор не хочу».
Волна гнева потекла по жилам, заставляя кровь кипеть. Руки задрожали, комкая письмо. Эмоции начали преобладать над разумом, вырываясь наружу. Первая под раздачу попала картина в коридоре. Ник ее сорвала и бросила в стену. А затем все что попадалось под руку. Стул, ваза, еще одна картина, журнальный столик, фото рамки, подушки, горшок с цветком. Николь разносила дом. Звук бьющегося стекла, хруст ломающегося дерева эхом раздавались по дому.
— Ненавижу! Ненавижу!
Кричала девушка, не понимая кому относятся слова. К ней или к отцу. Новая волна раздирающей душу боли — она кричит. Сбрасывая книги с полок. Она резко останавливается. Взгляд бешеный, грудная клетка часто вздымается. Осматривает комнату. Оценивая ущерб. Недостаточно. Она как будто пытается показать, что у нее в душе. Пытается передать весь внутренний хаос. Она как будто просит о помощи, но молчит.
Николь подносит ладони к лицу. Трет глаза. Нужно просто заплакать. Ведь тогда станет легче. Ведь в фильмах после соленого потока всегда наступает облегчение. Но слез нет. Они высохли еще семь лет назад. Когда она ночи напролет заливала подушку.
И снова лавина злости накрыл с головой. Ведь ничего не изменилась. Она такая же беспомощная, как и тогда. Она такая же маленькая, глупая, ненужная девочка.
Ник срывает одну полку и запускает в противоположную сторону. Окно с характерным звуком разбивается. Вторая полка и часы срываются вниз. Третья полка. И тут ее руку перехватывают. А тело стальной хваткой прижимают к сильной груди.
— Отпусти! Отпусти меня, черт возьми!
Вопит брюнетка, осыпая мужскую спину ударами.
— Отпусти! Ненавижу! Отпусти!
Но мужские руки только крепче сжимают в объятьях. Он начинает покачиваться, как будто баюкает.
— Отпусти! Я прошу, отпусти!
Удары уже не такие сильные. Голос стал тише. Попытки высвободиться слабее.
— Ненавижу. Отпусти.
Руки бессильно опустились. Тихий шепот срывает с губ. Тело обмякло, но благодаря сильным рукам, девушка еще держится на ногах. Он сел вместе с ней на диван. Ник обвела ногами его талию. Прильнула так близко, что чувствовал биение его сердца. Положила голову на плечо, а руки на грудь.
— Отпусти меня, — снова прошептала она, давая последний шанс.
В ответ услышала только усмешку.
— Никогда. Смирись с этим, Николь, я никогда тебя не отпущу.