— В детстве у меня разное было…, и такой, вроде как обычной еды, на первый взгляд, могло и не быть…, - что-то меня потянуло на лирику. Никогда и ни с кем не делился своими переживаниями по поводу детства.
— А, вы не замечали, что все наши проблемы родом из детства? Вот я, лично, не очень доверяю и уважаю мужчин… Вы, например, я так думаю, попали под какое-то влияние взрослых, которые что-то вам вбивали методично в голову, пытаясь разрушить или наоборот, что-то взрастить в вас…, - наверное еда на меня плохо действует. Желудок наполняется, а мозг отключается. Вот зачем, спрашивается, мне нужны эти задушевные беседы с ним?
— Ну, ты в чем-то права…, — вот, психолог хренов, а не Ева. Даже мысленно улыбнулся, что в реале я и забыл, когда делал. — И как, такую умную и проницательную, тебя отпустили из дома? Что тебе не сиделось в твоем Челябинске?
— Некому меня останавливать…, - кусок отбивной стал комом в горле при воспоминании о матери. — Мама умерла в прошлом году, и там больше никто и ничто не меня не удерживало.
— Прости…, - да, язык мой враг. Вот чего я лезу к ней в душу? Умом понимаю — не лезь, а сволочная натура требует еще подробностей. — А отец?
— Где-то, — пожимаю плечами. Что я должна еще сказать, что не знаю даже жив ли он…, - я не видела его больше пятнадцати лет. Что произошло, я не знаю. В один, не прекрасный день, мама собрала за час наши вещи, и мы укатили в никуда… А он остался здесь в Сочи.
— Ясно. А ты его помнишь или фамилию?
— Я все помню, но не хочу вспоминать, — что-то я уже объелась с этими разговорами закидывала в себя еду, как дрова в топку.
— Ты меня боишься?
— Бывает…, - отвечаю я, откинувшись на спинку стула. Какой-то у нас получается странный разговор. Может это по причине отсутствия людей вокруг или слабое освещение, но в данную секунду, я не считаю его монстром или демоном. Напротив меня сидит человек, и имя ему — не Самаэль. — Я считаю, что в вашей жизни, в определенный период, что-то произошло и вы взрастили в себе эту сильную личность.
— А, на самом деле, я мягкий и пушистый?
— Нет, вы человек со стержнем, своими тараканами и явным нежеланием впускать кого-либо в свой мирок. — Задумываюсь на секунду, спрашивать или нет? Но природная любознательность делает свое, — а ваши родители? Живы?
— Да, мать…, мой единственный близкий человек. Но в данное время, она за границей. Пытаюсь дать ей то, чего она была лишена в молодости. Она родила меня рано, в семнадцать и толком не знала маленьких человеческих радостей, — почему-то сейчас, я не думаю, что Ева лезет не в свое дело. Мне легко с ней делиться, но самое сокровенное, все равно оставлю при себе. — Ты наелась?