— Ева, — говорит мне отец, — ты с ним…
— Да, — я поняла, о чем он, и чтобы не ставить его в неловкое положение, ответила раньше, чем он закончил фразу.
— Я, конечно, как отец, не очень рад, что ты связалась с Самаэлем…
— У меня это наследственное, от матери, тянет нас к плохим парням. Да и с воспитательными разговорами ты припозднился лет на семь… Поэтому, мне все равно, что ты думаешь, как отец, Са… Самаэль — мой мужчина вне зависимости от чьего-либо мнения, пока нас все устраивает, так это и будет. Что там с Костей, — отец покряхтел, но больше ничего против не сказал. Я не позволю лить грязь на Сашу, каждый в нем видит ту его сторону, которую заслуживает….
— Костя, Костя… Да, приложил ты его хорошо…, в травме лежит у Петровича, — я так поняла, что это хорошо знакомый врач, в определенных кругах. — Куратору с Москвы не очень понравилось, что у вас начался замес из-за ба…, в смысле Евы. Ты сам понимаешь, что они не упустят шанса и вытрясут, и выкрутят из ситуации все до последнего цента. Я слышал, что стартовал тотализатор и принимают ставки на бой…, ты об этом знаешь?
— Уже знаю.
— А знаешь, кто соперник?
— Пока нет, держат в секрете, чтоб больше бабла срубить.
— А я знаю… Это Донован.
— И они готовы притащить его из штатов ради меня?
— В том то и соль, что он сам чуть ли бежит, чтоб набить тебе морду. Я так понимаю, что вы где-то пресекались?
— Пересекались, — подтверждаю я, — но мы в разных весовых категориях и в противники мне его никогда не ставили, он килограмм на тридцать меня больше. А теперь, я так понимаю, бой будет подпольным и можно все?
— Правильно, — говорит Сергей, — там такие суммы ставят, что общий счет уже не в одном миллионе долларов исчисляется, а в десятках. Выигравший получит много.
— А проигравшим должен быть я…, правильно? Даже если я выиграю, не выйду, так?
— Так…, - подтверждает Сергей.
— Чудно. Рассказывая мне об этом, ты рискуешь. Зачем тогда?
— По-родственному, — Сергей хмыкнул и вышел из кабинета Евы.
Поворачиваюсь к Ева, а она вся бледная.
— Эй, ты чего?
— Это все из-за меня… Ты жил, а тут бах… и я свалилась тебе на голову, а еще и кучу проблем с собой притащила, — у меня сегодня день слез какой-то, я столько уже сто лет не плакала. А тут понесло меня.
— Иди сюда, — Саша садиться в кресло и подзывает меня.
Подхожу и сажусь ему на колени, и он обнимает меня, как маленького ребенка, гладит по голове, а я, уткнувшись ему в шею, всхлипываю и пытаюсь успокоиться.
— Ты, Ева, самое прекрасное, что когда-либо было в моей гребаной жизни. Ради тебя я сверну горы и головы, даже такую громадную как у Донована. У меня есть стимул остаться живым, я хочу любить тебя долгие, долгие годы. И тебе от меня не отвертеться.