-Спасибо вам, ребятки, огромное, – возразил старик.– Уважили. Но это уже будет слишком,– и указал пальцем на стаканчик.– Не сдюжу. Сами понимаете, года…
-От него только здоровее будете,– стал успокаивать Егора не настоящий Путин.– Только настроение поднимется. Мы ж сами не пьянки ради…поднять тонус…
Настроение у старика и так уже было на мази. Много ли человеку надо для счастья?! Теплое движение доброй души,– и ты уже на седьмом небе. Егору было достаточно того, что предложили сесть. Он отдохнул, даже разомлел немного. Во второй раз не надо бы было соглашаться, но отказать Путину, хоть и не настоящему, язык не поворачивался. И в руке появилась крепость, уверенность. По крайней мере, не дрожала, подлая, как в первый раз, чётко опрокинула стаканчик в рот. Напарник не настоящего Путина предложил конфетку, раздев её догола. Егор только положил её в рот, из коридора послышался женский голос:
-Дедушка! Ваша очередь подошла.
На ходу, поблагодарив ребят, бодро засеменил ножками в желаемый кабинет, что был рядом, за перегородкой, откуда периодически доносились голоса, пока Егор гостил у ребят.
Убран кабинет был немножко иначе, нежели те два, но все равно тот, кто колдовал над внутренним убранством комнат, хотел, чтобы в этих стенах больше отдыхали, нежели работали. Об этом говорил и вид молодой девушки, которая всякими там прикидами принарядилась на дискотеку, да вспомнила, что сначала надо сходить на работу, а уж потом дискотека. Время поджимало, переодеться некогда, пришла, в чём была. А выглядела она красивой, как и вся молодёжь. Суховата в деловом разговоре и чувствовала себя не совсем уверенно. Егор заметил это при первых же её словах. Он назвался, подал свои документы и высказал суть вопроса, интересовавшего его. Девушка быстренько потыкала клавиши компьютера, стала читать на экране высветившиеся данные.
-Пенсия вам начислена правильно,– сухо произнесла она.
-Как же правильно?– возмутился старик не столько смыслом, сколько сухостью сказанного.– Простая уборщица больше меня получает. Выходит я зря на Колыме морозил… эти… самые… И мне меньше…Где же тут правильно?… – старик «заводился», что называется на «холодную», голос его постепенно крепчал, становился звонче, как – будто внутри у него кто- то сидел и давил на газушку. Дед Егор пытался и никак не мог вспомнить что -то важное, о чём говорила старуха ему на дорожку, потому, наверное, начинал терять контроль над своей речью: то вдруг замолкал, будто внутри его запал кончался, с открытым ртом стоял посреди кабинета, то вновь «его движок» начинал тарахтеть с ещё большим усилием. Тогда он выпаливал очередь, как из пулемёта: про кабанчик и бронзовую вывеску на фасаде; особо остановился на охранниках (кого и от кого охранять?); про «царские палаты»…