Это лишь мне кажется, что я знаю его всю жизнь, и я готова разрыдаться: так знакомо мне это нежное, но напористое касание его губ.
А он ведь сейчас решит, что я пьяная, или больная, или еще чего похуже!
...ну и пусть.
Потому что, оторвавшись от него всего на один крошечный горячий вдох, я ощутила безумную потерю. Мне хотелось обратно.
Впечататься ртом в его рот, телом в его тело, отдать ему себя: пусть делает, что хочет!
Лишь бы только забрал.
Он забрал — углубил поцелуй, взвинтив температуру между нами до закипающей крови, обнял властно, по-хозяйски. Это оказалось так сладко — стать мягкой глиной в его руках, растечься до полной потери себя и принять ту форму, которую он пожелает…
Которая идеально подойдет ему.
Твердому. Упругому. Теплому.
Вынырнув из нашего ошеломляющего поцелуя, он предусмотрительно прижал меня к себе, чтобы я опять не упала, и медленно провел большим пальцем по моей нижней губе, сминая ее с полным на то правом.
— Теперь и я кое-что хочу… — сказал он негромко, но каждое его слово отзывалось вибрацией у меня в груди. — У меня сегодня тоже день рождения. И ты тоже должна мне подарок.
Она так бежала, словно спасалась от кого-то. И первым порывом было — защитить прекрасную незнакомку. Сразиться с ее врагами, как положено мужчине.
Или она спешила куда-то? К умирающей матери или голодному ребенку? Тогда я должен был предложить ее подвезти как настоящий джентльмен.
А может, она просто решила провести внеплановую тренировку и побегать вверх-вниз по лестнице — на каблуках, чтобы с нагрузкой? Тогда надо было присоединиться, чтобы развлечь даму беседой.
Какой только чушью ни занимается мозг, когда стоишь, растягивая сигарету короткими затяжками, потому что не хочется возвращаться в шумную квартиру, а тут на тебя выскакивает красотка с безумными глазами.
Девочка упакованная, слишком уж гладкая и ухоженная для наших мест. Того типа, что всегда знают себе цену и зачастую уже не раз ее называли.
Не вписывается она в мои романтические сценарии.
Ни в какие сценарии не вписывается — понимаю я уже в следующую секунду, и все мои расслабленные фантазии разом вымывает из головы высокая волна цунами.
Девочка скатывается по лестнице, почти падая мне в руки, так что я едва успеваю отбросить сигарету в сторону, чтобы поймать ее.
Касание кожи к коже — как удар током. Как в детстве в деревне, когда я в грозу полез на фонарный столб за нашим котом Пиратом и через пробитую изоляцию меня так шарахнуло электричеством, что я слетел на землю: в одну секунду перед глазами вспышка, в другую — я лежу на спине на вытоптанной земле, мир где-то далеко, в ушах тяжелый ватный звон, перед глазами плавают темные точки.