— Бегом за мной, придурки тупоголовые, обезьяны бритые, быстрее я сказала.
С застроенного домами кластера, группа, несмотря на случившееся выскочила удачно, зацепив за собой всего один небольшой “паровоз” из троих бегунов и почти не отстававшего от них лотерейщика. Едва добежали до кустов, Настя, указав на бегунов рукой Седому сама вскинула Винторез к плечу. Три точных выстрела не дешевыми бронебойными патронами и лотер, подрубленным кулем валится, едва не добежав до вожделенной добычи. К этому времени, Седой расправился только с первым бегуном, уворачиваясь от вытянутых пока еще рук второго, пытается его убить. Чех, дико вытаращив глаза, отчаянно отмахивается от зараженного, пытаясь неуверенными ударами попасть ему в голову. Взъярившись на происходящие, женщина, сорвав с пояса свой небольшой томагавк в два движения проломила головы оставшимся бегунам. Затем рявкнула на оторопевших от такой прыти мужчин.
— Похватали вещи и за мной, бегом!
На ночлег, расположились в одиноко стоящей электрической подстанции. Осмотрев которую, Настя дала добро на отдых, сразу за этим зашипев ядовитой змеей.
— Вы откуда вылезли в этот мир, нет я понимаю что раньше вы только по деревьям лазали да бананы собирали, но здесь то не первый месяц. Мама, роди меня обратно, один весь из себя понтовитый да разрисованный, фиксами сверкающий, на ровном месте завалился как дева непорочная на кровать в борделе, он видите ли что-то под ногами у себя не увидел. Потом с бегунами справиться не может, устроил с ними состязания, мастер с понтом блин. А ты бородатый, что притаился в уголке. У тебя вообще ум есть, додуматься по бегунам палить в кластере, когда и угрозы то толком нет. У тебя голова зачем, молчишь так я за тебя скажу, она у тебя только для того что бы картошку поросятам толочь, бестолочь ты кривоносая.
Чех, неуверенно подняв взгляд на шипящую ядовитой гадюкой Настю, стараясь что бы его подрагивающий голос звучал уверенней, проговорил.
— Настя, свинья толочь не надо. Совсем обидно сказала, застрели тогда лучше.
Услышав сказанное, женщина чуть не задохнулась от охватившего её возмущения, но сдержавшись, промолчала. Затем, постояв беззвучно какое-то время, уже спокойным голосом произнесла.
— Давайте ужинать и спать. Потом со всем разберемся.
Под конец ужина, своим пропитым, сиплым голосом, заговорил Седой.
— Не по масти ты для нас Настя. Мы перед тобой как щенки перед матерым волкодавом. Вон, тему провалили на ровном месте и было бы против кого. Бегуны, мать его ети, в натуре, чуть не сожрали как фраеров.