Настя, поднявшись на ноги и отойдя немного в сторону, прикрываясь стеной дома на всякий случай, согнувшись пополам, уперев руки в колени, старательно вентилировала легкие, пытаясь продышаться после сумасшедшего бега по пересеченной местности и схватки с пытавшимися ее захватить рейдерами.
Вышедшая из дома Ведьма, с пистолетов в одной руке и с секундомером в другой, посмотрев на хватающую жадно воздух Настю, недовольно проговорила.
— Плохо Настенька. Вовремя по бегу, уложилась, по рукопашке тоже норм, а вот закончился бой и встала на проход раком, выставив пирог на всеобщее любование. Ты не зыркай на меня, я тебя гоняю уже год почти не для того что бы ты вот так по глупому душу богам Улья отдала.
— Так не было там четвертого, я за ними с утра следила, трое их.
Только и смогла прерывисто дыша выдавить в свое оправдание женщина. Прервал ее вышедший из-за забора пустышь, глупо тыкающийся в закрытую калитку и пытающийся преодолеть возникшее на его пути к вожделенной еде препятствие. Ведьма, сорвав с пояса клевец, скорым шагом направилась к глупо суетящемуся зараженному.
— Не надо, не убивай его, совсем глупый еще. Вон как бестолково тычется в калитку, голодный сильно.
Остановила ее Настя, распрямляясь и подбирая с земли небольшую палку. Подойдя к урчащему пустышу, женщина, подразнила того палкой потыкав в него, затем, запустила ее подальше, за угол дома. На удивление Ведьмы, пустышь, глупо урча, устремился за палкой на время забыв про еду во дворе. Настя, подхватывая свою неразлучную “лошадку” показала ей что надо просто зайти в дом с глаз долой и из рациона, зараженного вон. Зайдя за Настей в дом, Ведьма в который раз поразилась, с какой простотой та общается с зараженными. Чувство страха перед ними, просто отсутствует у ее ученицы. Точно про нее говорят, совсем дурная. Впрочем, что она теперь знает точно, это то, что в слух после сегодняшнего экзамена такое многим лучше не произносить.
Вернувшись в Мирный, после столь замысловатого выпускного экзамена, устроенного Ведьмой, Настя, после тщательной чистки “лошадки” и пистолета, оттерев кровь с ножа, устало отправилась в душ. Стоя под струями, стекающей ручьями по телу, горячей до обжигания воды, ей с превеликим удовольствием подумалось. Хорошо что Татьяны нет дома, наверное в баре руководит, это туда поставьте, это туда перенесите, что так долго, вас клиенты ждут с заказом, почему без улыбочки, могла и задницей покрутить, бизнес вумен блин. Она устала, она дико устала, она устала за предел морали, как же тяжело убивать. Нет, это для нее далеко не первое убийство, но то, все было либо в перекрестье оптического прицела, либо в подготовленной заранее схватке, а вот так, ножом, накоротке, когда нет ни времени, ни расстояния. Слезы самопроизвольно потекли из глаз женщины. Да, это скоты и твари, это не люди, и жить такие моральные уроды не имеют права, вот только когда сама обрываешь жизни этих обезьян на душу прилетает гадостный осадок, непрозрачной пеленой закрывающий собой все нежное и теплое что в ней хранится. Закрыв воду, Настя, с сожалением посмотрела на фиолетовые синяки на жилистом, мускулистом теле с выступающими повсюду крупными венами, ее теле. Н-да не звездень стабовская, может и хорошо, что Академика сейчас нет в Мирном, где-то по делам мотается, а так, посмотрит на нее в синяках и как знать, может и остынет у него сердечко к ней. Уж заменить то ее точно есть кем, хозяйка бара не дремлет, подруга блин, называется. Закутавшись в пушистый, махровый халат, подаренный мужем, она, заварив себе травяной чай, уютно устроившись в кресле, подогнула под себя ноги. Едва только измученное запредельными нагрузками тело, получило возможность отдыха как женщина провалилась в сон, из которого ее бесцеремонно вырвал возмущённый до предела голос вернувшейся домой Татьяны.