— Ты сейчас назвал меня голубкой.
Краем глаза я заметила, как Митч посмотрел на меня, а потом снова стал смотреть вперед. Он не заметил, не так ли? Или, может быть, он называл так всех своих женщин? Голубками.
Его молчание заставило мои эмоции разлететься на разные кусочки. Испуг, злость, обида, грусть. Не знаю, о чем я думала. Митчелл Паркер не собирается меняться.
Я посмотрела на него. Было очевидно, что этот мужчина не может взять на себя обязательства, а мне было нужно именно это. Мне нужно было знать, что человек, которому я отдала все свое сердце, отдаст мне свое в ответ.
— Митчелл, я не думаю, что это произойдет...
— Подожди. Прежде чем ты скажешь хоть слово, пожалуйста, дай мне десять минут.
— Что? — нахмурилась я.
Митч взял меня за руку и посмотрел мне в глаза. В его взгляде была мольба.
— Это все, о чем я прошу. Пожалуйста.
Я кивнула и прошептала:
— Хорошо.
Митчелл выехал из города и направился в сторону ранчо своей семьи, но свернул налево на Ранчо-роуд. Он ехал около десяти минут, прежде чем свернуть на длинную подъездную дорожку.
— Что это за место? — спросила я, глядя на прекрасный пейзаж. Я так любила техасские холмы. Мне нравилось жить в Оук-Спрингс, но находиться вдали от города было так спокойно.
В поле зрения появился старый дом. Протрясающий.
— Ух ты, какой красивый. Кто здесь живет?
— Больше никто. Раньше это был старый дом Робинсонов.
Он припарковал грузовик, и мы оба вышли.
— Он в прекрасном состоянии, — заметила я.
— Да, это так. Был построен в тысяча девятьсот двадцать третьем году.
— Ух ты! Ты показывал его Амелии?
Митчелл рассмеялся.
— Нет, я не показывал его никому, кроме моего отца и Триппа. Я купил его несколько недель назад.
У меня отвисла челюсть.
— Ты купил это место? Сколько земли идет вместе с ним?
— Сто акров. Не очень много, но для меня сейчас достаточно.
У меня закружилась голова.
— Как ты можешь говорить, что это не так уж много земли?
— Ну, учитывая, где я вырос… — рассмеялся он.
Я почувствовала жар на щеках.
— Ах, точно. Каковы твои планы?
— Пока не знаю.
Развернувшись, я вскрикнула от внезапного возбуждения.
— Ты мог бы завести пса!
Митчелл посмотрел на меня как на полоумную.
— Пса?
— Да! Пса. Посмотри на всю эту землю! Ей бы здесь понравилось.
— Ей? — спросил он.
— Да. Ну же, Митчелл, ты же в итоге впустишь женщину в свое сердце? Ты же не сможешь быть игроком всю оставшуюся жизнь, — сорвалось с моих губ.
Глаза Митчелла потемнели то ли от злости, то ли от другой непонятной мне эмоции. Он сделал шаг ко мне. Я отступила назад.
— А с чего ты взяла, что я еще никого не впустил в свое сердце?