— Как поэтично ты заговорила, — заметила я с улыбкой. — Ну хорошо. Если ты поёшь хорошо, то почему бы не послушать.
— Ложитесь поудобнее, госпожа, чтобы не упасть, — посоветовала Муирне. — Песнь Гармонии быстро погружает в состояние невинного истока жизни.
— Даже так? — я хмыкнула, но послушно приняла на диване горизонтальное положение на боку, чтобы не терять обзор на неожиданную певунью. — Становится всё интересней, что это за песня такая, если от нее можно упасть…
Муирне с сосредоточенно-торжественным видом села на пол, аккуратно сложив под себя ноги. И начала с сомкнутыми губами напевать тихо-монотонную мелодию, при этом слегка покачиваясь, будто змеиный гипнотизёр перед коброй. Особой красотой мелодия не отличалась — вполне себе приятный повторяющийся мотив, вроде детской колыбельной.
И когда я разочарованно решила просто подремать под этот напев, Муирне неожиданно открыла рот и запела нежным, сладким, как ночная трель соловья, голосом:
— Мягки воды Океана, горечь их лечебна, Обнимают тело волны, поднимают в небо.
Как безбрежно в Океане, как в нем плыть спокойноСредь гармонии текучей, среди неги знойной.
Потянулся дух лениво… Пульс энергий главных, Мысли, чувства, ощущенья — равновесны, плавны.
Открывай, дитя, свой разум, радуйся теченью, Каждая волна — объятье, каждый всплеск — леченье…
Муирне пела что-то ещё, но ее приятный голос в сочетании с недавней дозой успокоительных снесли мое сознание махом уже на четвертом куплете и погрузили в странное состояние полусна-полутранса.
Перед мысленным взором поплыли удивительные картины: величественные гигантские деревья, на которых, словно ёлочные игрушки, висят разноцветные шарообразные домики… широкая река с прозрачной водой, вся в бликах необыкновенного изумрудного оттенка… пушистый сиреневый фрукт в маленькой ладони… сияющие нежностью фиолетовые глаза в полутьме над детской кроватью… и ласковый женский смех над головой, за которым последовало любящее прикосновение к волосам…
От этого прикосновения даже в полутрансе меня как током дёрнуло. И картинка резко сменилась другой — мрачной и пугающе-объемной, с полным эффектом присутствия. Я уже не смотрела на нее со стороны, а находилась внутри, в самом центре событий.
…скрежет сминаемого металла, грохот и взрыв, панические крики… Я сижу под столом у самого выхода в большой игровой комнате. Другие дети разбежались по углам и сбились там кучками. Среди них кого только нет — люди, диниту, эллуане, рептилоиды, ясенирцы… даже хвостатые эребаны, известные своей чрезмерной психологической замкнутостью в ЗССР.