Я напряженно вглядывалась и вглядывалась в загадочные завихрения очередной «души», пытаясь понять, в чем дело. И вдруг из бликов окружающего мира, тоже обладающего собственной аурой, выплыло знакомое по «Межпланетариуму» медузообразное тельце с круглой головой и горящими точечками глаз.
Йоли! Портальные помощники диниту…Так их называл посол Гойриу Делл. Но что тут делает это существо?
— Серая дымность… — прошелестел йоли. — …потеря смысла... Выцветание… желание собственной смерти…
Сообщив это, он медленно скользнул по кромке тоненькой травяной ауры возле моих ног и растворился в зелёном цвете. Я завороженно уставилась на место его исчезновения и только потом осознала смысл подсказки.
Итак, серый дым вокруг головы — это суицидные настроения. Но почему их так много среди рабов в поместье? Жестокая Задаки ведь больше не угрожает никому, разве не так?
Так и не поняв причины, я остановилась перед молоденьким рабом, чья голова прямо-таки купалась в серых дымчатых завихрениях. Кожа на его запястьях была в синяках и ссадинах, на шейном изгибе виднелся не то засос, не то укус с отчётливыми следами зубов.
Жесть какая.
— Как тебя зовут?
— Фок, госпожа.
— Посмотри на меня. Кто оставил эти следы? — ровно спросила я.
Раб сглотнул. Его губы задрожали, а вспорхнувшие вверх ресницы открыли взгляд, наполненный тоскливой паникой. На меня он смотрел всего пару мгновений, а потом глянул куда-то вбок и вздрогнул.
— Я сам упал… госпожа… — сбивчиво пробормотал он.
— Ну да, сам, — хмыкнула я. — И о чьи-то зубы ударился, да так, что они тебе кожу прокусили.
— Это был… несчастный случай.
— Ну вот зачем ты врешь? Я же не слепая.
— Накажите меня, госпожа, — глухо ответил Фок.
Я фыркнула, досадуя на его несговорчивость.
— Ну и что мне с тобой делать?
— За враньё на вопрос госпожи полагается порка третьей степени, — вдруг раздался за моей спиной голос управляющего. — Наказать его, госпожа Гайя?
Оказывается, всё это время Лизен ходил за мной на почтительном расстоянии и приблизился только сейчас.
Я отрицательно мотнула головой и просто сняла с пси-ограничителя ментальный блок, старательно игнорируя неумолимый возврат мигрени.
В мое сознание бурным потоком хлынули обрывки чужих мыслей, внутренних дискуссий и образов, дезориентируя своей чужеродностью. Они поступали со всех сторон… и громче всех звучали мысленные голоса ближестоящих рабов.
Рабы по соседству хмуро размышляли, станет ли госпожа наказывать врунишку поркой или нет, и слегка жалели его, потому что тот оказался между молотом и наковальней. А юный раб, который умалчивал происхождение своего укуса и ссадин, корчился внутри от безумного ужаса, но не передо мной.