Складываю руки на груди и, усмехнувшись, произношу с вызовом:
- Тебе Волков привет передавал.
- Что? – мгновенно меняется в лице, ожесточается. - Откуда?..
- Он тоже в этой больнице оказался. Лежит там в реанимации при смерти, - прищуриваюсь недовольно.
- Врет он. Я ему только по морде съездил – и то за дело, - бурчит Артур.
- Хрипит, что в его скоропостижной кончине следует винить одного наглого австрийца, - откровенно издеваюсь над ним и вижу, как уголки его губ трогает улыбка. Но меня ситуация не радует.
- Лиль, хрен с ним. Давай поговорим… о нас, - опять дезориентирует меня Мейер.
Вплотную подходит, подушечками пальцем по животику моему проводит. Ласково, почти невесомо.
– Ты совсем свихнулся, Мейер? – со всей силы толкаю его в грудь, но он будто не чувствует: сдвигается максимум на сантиметр. – Ты когда заместителя мэра избивал, о чем думал? Забыл, что проекты твои на рассмотрении администрации? Самому на бизнес плевать, о папе бы вспомнил. Однажды он прогорел уже. Если второй раз все потеряет, не выдержит!
- Сорвался, - пожимает цербер плечами. - Вот что бывает, когда тебя нет рядом…
Пытаюсь игнорировать его последнюю фразу, от которой трепещет все внутри...
- Кстати, заявление Волков заберет. Я убедила его сделать это, - победно подбородок вскидываю, довольная собой. Но Артур мрачнеет. Вместо того, чтобы поблагодарить! Невыносимый! - За что ты его, Мейер?
Смотрю на него испытывающе, а он взгляд прячет. Не отвечает, упертый!
– Что ж, вот и поговорили на чистоту! Пока, - фыркаю раздраженно.
Уверенно направляюсь к двери. С меня хватит этого хронического недоверия со стороны цербера! Не получится у нас откровенной беседы.
- Урод сказал, что ты его любовница, - чуть слышно рычит он, оказываясь за спиной.
Ощущение, будто ушат ледяной воды вывернули на голову. При этом внутри все наоборот взрывается.
Разворачиваюсь и с размаха даю Артуру пощечину. Так сильно, что ладонь огнем горит.
Как же больно опять!
- Да за что, рыбка? – искренне недоумевает.
- За то, что поверил! Как обычно, подумал обо мне грязно! – всхлипываю я.
- Я не поверил… Лиль, сладкая, не нервничай, - обращается ко мне ласково, но мои гормоны сильнее здравого смысла. Не замечаю ничего вокруг, кроме своей обиды.
– Ты поэтому разговаривал со мной, как со шлюхой меркантильной, да?
Замахиваюсь еще раз, чтобы опять Артура ударить. За попытку ребенка моего купить, будто я суррогатная мать какая-то. Больно ему сделать хочу, как он мне тогда.
Но цербер перехватывает мое запястье. Сжимает, пальцами в кожу впиваясь.
Опять угрожать будет? Рычать, чтобы не смела руку на «великого и ужасного» мужчину поднимать? Зря папа нас наедине оставил. Сегодня выживет кто-то один!