В течение нескольких часов, пока остатки магии еще держались отблеском, память о прошедшем сохранялась, постепенно сходя на нет. Хитрое колдовство так защищало наложившего его мага от возмездия в случае снятия. Ведь заколдованные теряли память о случившемся.
Потому уже к времени завтрака все расколдованные стали дружно забывать ужас пережитого на балу. Правда об этом никто не знал и их не успели толком допросить.
Отложив на потом, прежде оказывая помощь и занимаясь устройством в замке. Всю взволнованную толпу для начала следовало хоть как-то успокоить и пристроить, избегая паники и хаоса.
Может и к лучшему, что забыли, зачем им такое помнить? Только Семерис память не утратил. Оказалось, он неплохо владеет магией, правда защитной.
У него хорошо получается защита себя любимого, в том числе от ментального воздействия. Это и помогло ему уберечься и сохранить память. Другими сторонами магии он владеет более слабо, в том числе боевой.
Должно быть, раньше думал, что она ему не особо нужна. В той старой жизни у него имелась куча охраны. Интересно, теперь жалеет, что мало занимался? Особо расспросить пока не удалось.
В итоге отдуваться нам троим, как сохранившим понимание о событиях. Остальные, расколдованные и настоящие родственники, теперь пьют чаи и что покрепче. Дружно обсуждая особенности ведения хозяйства в те времена и теперь. А также рецепты пирогов, наливок, жаркого и всяких вкусностей.
Споры иногда выходили особо жаркими, но в разумных пределах. Обычно заканчивалось тем, что разные способы предлагалось проверить на практике. Оценить эффективность, устроив дегустации по рецептам. Не удивлюсь, если в будущем нас ожидает целая череда кулинарных сходов.
— Дитя мое, — на правах родителя начал мой папа король Веленор, когда наконец приступили к настораживающему меня опросу. — Надо признать, ситуация, в которую тебе случилось угодить, заставляет волноваться о твоем будущем и вызывает определенные вопросы. Готова ли ты ответить на них?
Не знаю, как взбалмошная кузина Шарлотта, давно и прочно заслужившая печальную репутацию, но я собиралась играть обычную роль спокойной и послушной дочери, далекой от сомнительных ситуаций.
— Конечно, папа, — смиренно отозвалась, потупив взгляд.
— Тогда ответь нам, почему сразу не рассказала о случившемся? А сама, без дозволения, ходила на колдовской бал! Причем два раза! Зачем ты вообще пошла в тот зал?
Батюшка сделался строг и даже суров. Не пришлось особо прикидываться, изображая трепет перед его недовольством. Присутствующие родичи смотрели, обдавая самыми разными эмоциями, но с неизменным любопытством.