– В каком-то роде. Все рекламные контракты нашего издания на мне. Как и прочие вопросы связей с общественностью.
– Мне было бы интересно побывать в вашем издательстве.
– Возможно, однажды. Я так понимаю, ты выбрала рекламу?
– Нет, в итоге, как и Анабель, я выбрала английскую литературу. Искусство создавать реальность привлекло меня куда больше, чем способы воздействовать на нее.
Офелия замолчала, и Винсент сосредоточился на дороге. На той подземной стоянке он проговорил с Фэй всего минут пять, от силы десять, но все равно у него сложилось впечатление, что они с сестрой довольно различны – и это различие не только в цвете волос.
Они направлялись почти что в клуб Дэнни. Почти, но конечно, не совсем. Офелия указала адрес дома на соседней улице, сказав, что именно там Фэй снимает квартиру. Когда они остановились, белокурая девушка повернулась к Уэйнфилду:
– Ты не зайдешь? Пятый этаж. Раз вы знакомы, Фэй наверняка будет рада тебя видеть.
– Думаю, еще больше она будет рада видеть тебя одну.
– Как хочешь. Спасибо, что подвез.
Отстегнув ремень безопасности, Офелия нагнулась к Винсенту и поцеловала его в щеку, так невесомо, что он даже не сразу это понял. А потом выскользнула из машины и, подхватив свою совсем небольшую сумку с заднего сиденья, направилась к дому сестры.
Вопреки опасениям Фредерика, Морган быстро нашла общий язык с Анабель. Они сошлись на любви к викторианской литературе и актеру Эйдану Тернеру. Это было очень кстати, потому что буквально в понедельник Винсента в офисе встретила новость, что один из крупных рекламных партнеров решил пересмотреть условия контракта – а они вообще-то рассчитывали на билборды по городу чуть ли не с завтрашнего дня. Когда разъяренный Винсент отправился к Фредерику, чтобы рассказать «об этих говнюках», то встретил брата в коридоре. Тот шел сообщить, что печать нового выпуска задерживают.
Поэтому следующие дни оказались крайне насыщенными делами, и уделять время чему-то еще, даже думать о чем-то еще, было крайне проблематичным.
Но в итоге, рекламщики поупрямились, но приняли условия Винсента, а новый номер был благополучно отпечатан под руководством Фредерика. Морган принесла обоим братьям кофе, и они с удивлением обнаружили, что уже пятница.
– Это была безумная неделя, – Фредерик залпом выпил сразу половину бумажного стаканчика.
Винсент устроился на краешке его стола, болтал кофе и думал о том, что больше всего на свете ему сейчас хочется спать.
– Скоро будет не проще.
– С чего вдруг?
– Неужто я помню о делах, о которых забыл мой брат?
– Да ну тебя, Винс! Так что я забыл?