– Похоже, это не вопрос.
Винсент улыбнулся и ткнул ложечкой в сторону брата:
– Что, тебя стала интересовать моя личная жизнь?
– Она всегда меня интересовала. Ну… по крайней мере, когда ты проводил с девушкой больше одной ночи.
– Это ты так пытаешься выяснить, с Фэй ли я был?
– Типа того.
– Да, с Фэй. Хотя если я расскажу, каким был целомудренным, ты не поверишь.
– Ты напился?
– Ну почему сразу напился?
– Это единственное объяснение твоей скромности.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, – Винсент вздохнул и отправил в рот большой кусок тирамису.
Он не менял темной рубашки, только успел хорошенько засучить рукава, так что были хорошо видны его татуировки.
– Я обязательно познакомлю тебя с Фэй, – сказал Винсент. – И надеюсь, она не будет спрашивать тебя о брате.
– О пропавшем Тобиасе… но он же им сводный брат?
– Фэй и Офелии? Да. Их отец ушел, когда только родилась Офелия. Собственно, ушел к другой женщине, с которой изменял, и у которой тогда же появился Тобиас. Поэтому они с Офелией почти ровесники. И они, конечно, общались, но не очень близко.
– Тем не менее, Фэй так хотела, чтобы отыскался ее брат, что даже познакомилась ради этого с тобой, Винс.
– Подозреваю, ею двигают те же побуждения, что и нами.
– В смысле?
– Она боится, что к этому причастна Офелия.
Пока Винсент продолжил поглощать десерт, Фредерик задумался, что Офелия и Анабель действительно друг друга стоят. Они уже объединились, и оставалось надеяться, что в прошлом они не объединялись для темных дел. Невозможно вечно покрывать человека, даже если это твоя младшая сестра.
Соскребая тирамису со стенок вазочки, Винсент неожиданно перевел мысли Фредерика в другое русло:
– Как тебе этот Кросби?
– Мне кажется, мы с ним поладим. Даже если с бизнесом не выйдет, полезно иметь подобное знакомство.
– Он, кстати, будет на вечеринке.
– У Элеоноры?
– Только не говори, Рик, что ты туда не собирался.
– Да нет, полезно иногда выходить в свет. Тем более, в последний раз было совсем уныло.
– Сравнил! – фыркнул Винсент. – В последний раз был благотворительный прием леди Изабеллы, такой же скучный, как она сама. Аж зубы сводило от скуки.
– Ну, ты не очень-то пытался изобразить интерес.
– А зачем? Эта старая перечница знает, что я ее терпеть не могу. Она и нас-то приглашает только для престижа, а так видеть нас не может. Ну, по крайней мере, меня. И тебя, если думает, что это я.
– Видимо, не может забыть, как ты нюхал кокаин в ее золоченом туалете.
Винсент не рассмеялся, но снова фыркнул. Он знал, что подобные приемы важны и для дела, и для его брата, но сам их терпеть не мог. Да и отлично знал, что Фредерик их тоже терпит только из-за того, что нужно.