После обеда в отель приехала Кэтрин. Просто и обыденно, как самый обычный постоялец. Напротив центрального корпуса остановилась белая «ауди» и…
Я как раз сидела в холле и ломала голову над историей с мертвыми животными. Но это вскоре мне надоело, ввиду отсутствия результата, и я стала просто смотреть сквозь стеклянные двери. Наблюдала, как с деревьев слетает листва, это занятие увлекло куда больше. Компанию мне составлял рыжий кот, который сперва потерся о ноги, а потом уселся на подлокотник и стал смотреть с хитрым прищуром. Но от этого умиротворяющего занятия нас и отвлекла белоснежная иномарка. Мы с Васькой в немом обалдении наблюдали, как бритоголовый водитель предупредительно распахнул дверь, из машины выпорхнула, иного слова и не подберу, ослепительная блондинка в белом полушубке. Почему-то нас с котом больше всего поразил именно он, бывший скорее частью образа, нежели необходимостью, так как до настоящих холодов было еще далеко.
А потом это белое чудо впорхнуло внутрь. Мария Ильинична спустила очки на кончик носа. Девушка, цокая копытцами-каблуками, прошла к стойке. Васька чихнул. Наверняка у него аллергия на белый мех. Или на каблуки.
– Милочка, – обратилась гостья к пожилой женщине, и даже кот Васька понял, что это плохое начало. Очень плохое. – Мой брат здесь?
Бритоголовый охранник между тем втащил в холл розовый чемодан.
– А сие мне неведомо, – добродушно ответила старушка, но вязание отложила. Кот спрыгнул с подлокотника, распушил хвост, подбежал к стойке и единым движением взобрался на столешницу, занимая дежурное место.
– Да как ты… – конец фразы девушка проглотила, увидев, что Мария Ильинична улыбается.
– Имечко-то у брата имеется, али ходит не нареченным, бедолага?
– Я… да я… да ты… – исчерпав запас местоимений, она выложила на стол паспорт, словно самый важный аргумент. Обычная бордовая книжечка, даже без белоснежной, украшенной стразиками обложки.
Пожилая женщина взяла документ и раскрыла. Кот с интересом наклонил лобастую башку, а потом возмущенно прижал уши к голове, словно умел читать, и то, что было написано на этих страницах, ему очень не понравилось. Я ему позавидовала, потому как тоже ужасно хотела заглянуть в бордовую книжечку.
Вера Ильинична подняла брови, а потом она сняла трубку внутреннего телефона, набрала одну цифру, дождалась ответа и произнесла:
– Назар Андреевич, тут приехала… Кэтрин.
От меня не укрылась короткая заминка перед именем. Представляю, что подумал Столетов, услышав его. А Мария Ильинична повесила трубку и с улыбкой произнесла: