Все это разом пронеслось в голове, вихрь мыслей, эмоций и чувств. И видимо, что-то отразилось на лице, потому что усмешка пропала с лица Михаила.
– Все настолько плохо? – спросил он.
– Все настолько хорошо, – ответила я и добавила: – Сегодня же переберусь в отдельный номер.
– Без надобности. – Он встал с кресла. – Ночь я вполне могу скоротать и в баре, а если уж совсем устану, пойду в машину. А завтра… – Он посмотрел на меня с превосходством. – Я получу деньги Столетова и уеду отсюда. – Он подошел к двери. – У тебя еще есть время передумать.
– Не передумаю.
– Тогда… – Мишка открыл дверь. – Сделай последнее одолжение. – Я кивнула. – Когда будешь загибаться каком-нибудь притоне от передоза, пока тебя трахают все мимо проходящие мужики, вспомни обо мне, договорились?
Дверь захлопнулась.
Вот и поговорили. И сдается мне, его предсказание вполне может сбыться. Ведь именно он вытащил меня из этого дерьма, и я должна быть благодарной. Я и была. До сегодняшнего дня.
Я закинула ноги на пуфик. Странно, но никаких запоздалых сожалений я не испытывала. Даже предсказание не особо пугало. Притон так притон. Передоз так передоз. Зато я снова чувствовала себя живым человеком.
Интересно, что там у него в папке?
На следующее утро за завтраком ко мне подсела Кэтрин.
– Говорят, ты новая любовница моего брата? – сказала она вместо приветствия.
Едва не подавившись кофе, я покосилась на ее бритоголового спутника, который гонял за соседним столом по тарелке остатки яичницы.
– Кто говорит? – вопросом на вопрос ответила я, а блондинка хлопнула глазами. Целых два раза. Я считала.
– Ну, люди.
– А по конкретней?
– Разные. – Она бросила взгляд на бармена, парень был мне не знаком, значит, Макс сменился. – Послушай, подруга, хочешь бабла срубить?
– Кто же откажется.
– Тогда объясни моему братцу, что без денег я не уеду. Он отстегнет мне за землицу, а я тебе. Сечешь?
– Секу. – Я поставила чашку на стол. – А разве парень, что тебя нанял, не заплатил вперед?
– К-к-какой… Какой парень? – Она вытаращила глазищи, на мой взгляд, явно переигрывая.
– Вон тот, за крайним столиком. – Я указала на Михаила, который пил уже третью чашку кофе. Вид он имел неважный, видимо, ночь в машине оказалась не такой комфортной, как он рассчитывал.
Она растерялась. Всего на мгновение, а потом на ее лицо вернулась выражение высокомерия. Тщательно отыгрываемого высокомерия.
– Заплатил. Но это было до того, как я разобралась в здешних реалиях. И теперь понимаю, что это стоит намного дороже. Он в шоколаде, а весь риск на мне. Паспорт Кэтрин у кого? У меня. Значит, Кэтрин – это я. Усекла?