– Не уходи, – прошептала я. – Не смей. Я запрещаю!
К нам, оборвав свою тираду на полуслове, обернулся Назар. Его глаза снова вспыхнули потусторонним звериным огнем. Он понял, что я собираюсь сделать, не мог не понять. Я потянула за деревянный амулет, цепочка, на которой он висел, врезалась в шею.
– Помогите мне, – едва слышно прошептала я. – Помогите.
Если бы кто-то спросил меня, что такое время, я бы не задумываясь ответила, что время – это нить. Знаю, звучит банально, на эту тему бытует множество околонаучных теорий, сказок, легенд и поверий. Например, про то, как три богини на досуге, видимо, от нечего делать, прядут, тянут и обрезают эту самую нить. В богинь я не верила, а вот в нить…
Я потянула за нее, за невидимую нить и стала сматывать в кубок, как самую обычную пряжу. У девушки не было тридцати минут, у нее и пяти не было. Я подхватила время и свернула его. Скрутила эти полчаса в три секунды.
Ветер стих, лист, упавший с ветки, замер над нашими головами, так и не достигнув земли. Я больше не слышала, о чем говорят охранники, их голоса слились в один сплошной гул. Назар продолжал смотреть, и его глаза разгорались все ярче и ярче. А я продолжала крепко держать нить времени, не давая размотаться, пока не услышала сирену «скорой помощи», пока тяжелые шаги не зазвучали за спиной, а визгливый женский голос не потребовал расступиться. И только тогда я позволила времени выскользнуть из рук. Девушка на земле моргнула.
– Да отойдите же! – Кто-то больно ударил по плечу, и я поднялась, выпуская руку Кэтрин.
Молодая женщина с чемоданчиком заняла мое место и крикнула:
– Носилки! И свяжитесь с первой «травмой» и полицией. У нас тут множественные ножевые. – Она стала быстро набирать жидкость в шприц.
Больше я ничем помочь не могла, а потому зашагала по тропинке к главному корпусу, засунув руки в карманы, в основном для того, чтобы они не дрожали. Вот и все. Я перешагнула черту, которую когда-то сама для себя провела. И теперь это начнется по-настоящему.
Краем глаза я уловила какое-то движение. Развернулась, на миг мне показалось, что там, на границе света и тьмы, кто-то стоял, кто-то светлый и прозрачный… Ага, простыня! Или призрак! Или призрак в простыне.
– Нет-нет-нет. – Я замотала головой.
На парковке продолжал мигать синим проблесковым маячком автомобиль «скорой». А я поняла, что стою посреди аллеи и разговариваю сама с собой.
– Нет, – на всякий случай повторила я. – Этого не будет! – И почти побежала к гостинице.
Ах, если бы от моего отрицания что-то зависело! Я знала, что оно будет, отрицай не отрицай, бесполезно. Это можно сравнить с вывихом. Надела туфли на каблуке, не удержала равновесия, упала, схватилась за лодыжку. Растянутые связки, конечно, заживут, и все будет в порядке. До следующих туфель на шпильке и брусчатки. Только второй раз вывихнуть ногу будет еще легче. Эта лодыжка станет вашим слабым местом. Слабое место – это слабое место. Сегодня я схватилась за нить времени, в очередной раз вывихнув «лодыжку». Жаль, что не голову. Нет, я не волшебница. Я всего лишь наркоманка, которая всеми силами старается забыть, что умеет чуть больше, чем обычные люди. Или вообразила, что умеет.